Прилив победы

Несколько секунд она стояла, зачарованно глядя на бой. Усанас сражался в середине, по бокам от него дрались Матвей и Лев. Оружие африканца мелькало, врезаясь в тела врагов, подобно молнии, он протыкал одного жреца за другим — причем половину из них, пока те еще находились в воздухе. Мастерство аквабе ценцена было таким же впечатляющим, как и его сила. Каким-то образом ему удавалось наносить все удары так, что копье ни разу не застряло в плоти или кости. Большинство ударов приходилось в горло и одновременно отправляло жрецов в море.

Матвей с мечом и Лев с булавой и не пытались соревноваться с этой филигранной техникой. Им этого и не требовалось. Клинок Матвея разрубал жрецов на куски, а булава Льва отбрасывала прочь.

Несколько матросов с «Победительницы» теперь бежали им на помощь с мечами в руках, готовые поддержать трех мужчин, отражающих атаку тех, кто пытался захватить их судно. Антонина заорала:

— Не подходите! Не подходите!

Потом яростно замахала руками, отгоняя моряков прочь. Она знала, что они будут скорее мешать, чем помогать. В этом ограниченном пространстве они просто займут все свободное место и окажутся помехой для Усанаса, Льва и Матвея.

Отдав эти приказы, Антонина поняла, что и сама поступает неправильно. Трем мужчинам, противостоящим жрецам-фанатикам, пытающимся взобраться на борт, не требуется ее помощь в сражении, они нуждаются в ней по-другому — она должна взять на себя управление ситуацией.

Антонина быстро осмотрела театр военных действий. Корабль малва был теперь полностью охвачен пламенем, Совершенно ясно, что несколько жрецов, остающихся на борту и пытающихся потушить огонь, не добьются успеха. «Кирка» обречена. Нет шансов, что малва смогут добраться до гавани и сжечь галеры.

Но оставалась опасность, что языки пламени доберутся до пороха, которым несомненно набит трюм корабля малва. Если только «Победительница» не окажется достаточно далеко от «Кирки», она сама и все люди на борту погибнут при взрыве вместе с малва.

До этого пройдет еще какое-то время. Огонь по большей части бушует на парусах и оснастке, а не на корпусе «Кирки». К тому времени как пламя доберется до пороха, «Победительница» сможет отойти как минимум на милю. «Если только какой-то жрец не поймет…» У нее в сознании возник ясный образ служителя Махаведы, подносящего факел к бочке с порохом.

«Фанатики. И это в любом случае была самоубийственная миссия».

Антонина повернула голову. Эйсебий больше не занимался пушкой, он смотрел на нее. Его лицо было таким же бледным, как и ее собственное, — так подозревала Антонина.

— Выводи нас отсюда, черт побери! — заорала она. Казалось, лицо Эйсебия побледнело еще сильнее. Он беспомощно развел руками.

Антонина молча отругала себя. Она забыла, что, занявшись пушкой, Эйсебий больше не вел корабль.

Она повернулась и посмотрела на корму, пытаясь отыскать взглядом лоцмана. К этому времени корма уже находилась вровень с кормой «Кирки». Усанас и два катафракта продолжали двигаться вдоль борта «Победительницы», отражая атаки лезущих на судно жрецов, по мере того как суда проходили мимо друг друга. Антонина видела, как двое последних перепрыгнули с кормы на корму одновременно с тем, как заметила наконец лоцмана «Победительницы».

Два жреца бросились на него, но их перехватил Усанас. Африканец взмахнул копьем и нанес удар, от которого свалились оба жреца Махаведы. Один — умирать на палубу, второй — улетел в море.

Это зрелище вовсе не успокоило Антонину. Факт, что они пытались убить лоцмана, игнорируя несущегося на них Усанаса, ясно свидетельствовал: жрецы Махаведы уже пришли к тому же выводу, что и Антонина. Надежды выполнить первоначальный план у них нет. Оставалось просто забрать с собой столько врагов, сколько удастся.

Она стала звать лоцмана, но замолчала прежде, чем успела произнести несколько слов. Совершенно ясно, что этот человек понимает опасность не хуже нее. И к тому же он не мог сделать больше, чем уже делал. «Победительница» и так идет по ветру. Нет смысла менять направление.

Антонина пристально смотрела на удаляющийся вражеский корабль. Теперь «Кирка» представляла собой один огромный факел. Через минуту или две на палубе не останется ни одного живого человека. У них просто нет шансов. И как она думала — надеялась — нет шанса, что кому-то из них удастся прорваться к люкам, ведущим вниз, в трюм.

Но по-прежнему оставалась вероятность, что на протяжении короткой схватки кто-либо из жрецов оставался в трюме, готовый поджечь порох, если возникнет необходимость.

«Вероятность?»

Антонина поморщилась. Она была абсолютно уверена, что жрец сейчас в трюме. Скорее всего, несколько жрецов — и каждый из них получил задание проверить, чтобы никто из его товарищей не уклонился от свое обязанности, когда придет время совершить самоубийство. В конце концов, именно так все и задумывалось. Одно только вмешательство Антонины не дало «Кирке» добраться до гавани и взорваться там.

Усанас подбежал к ней, за ним по палубе тянулся кровавый след.