ПРИЛИВ. Книга 2. «Джордж»

В следующие два дня он обошел весь лес, перелесок, места с холмиками, исследовал овраги. Несколько раз пролез туда-сюда через гряду из кустарника, спутанного с молодыми деревьями. Бежал к каждой поляне, расположенной на возвышении, ожидая увидеть там потухший костер, раскиданные банки с консервами и красные ромбы, из которых – на него выглянут две злые серые точки. Все еще… такие родные, такие любимые!

За эти два дня, даже красные ромбы начали казаться не такими дурацкими.

Но, так и не нашел ее. Ни ее, ни лагеря. Не нашел дорогу, по которой они сюда дошли. Вообще не нашел никаких следов. Как будто, все этого вообще не было.

Несколько раз вспоминалась Эмма. Дрожа, из последних сил, стоя в переноске, в багажнике «Врэнглер» – лишь бы увидеть его, в последний раз. И этим последним взглядом прося, чтобы он поехал с ней. Чтобы он был с ней.

Может быть, того же хотела и Джул. Только ее глаза были безжизненными. Но, это ведь не значит, что эти глаза, от этого, меньше о чем-то просили!?

***

Два дня, следующие за несколькими днями поисков, он не помнил. Но, в конце, что-то заставило его встать из-под дерева, хотя он и не понимал, что, проглотить половину упаковки «Тик-Тук», валявшегося в кармане, запить водой из лужи.

Потом, что-то заставило его пойти. Куда – он не понимал. Для чего – тем более.

Оставалось только возюкать дальше. И он возюкал.

В один из следующих дней, вышел на дорогу. И, пройдя по ней сколько-то, увидел на обочине магазин. Один из тех, которые раньше использовали люди на пикапах подешевле и постарше, – чтобы заправиться. Заправить свои желудки плохим алкоголем и жирной едой.

Ненавидел такие магазины. Дурацкие! Но, зашел внутрь.

***

Взял несколько банок со стойки с консервами, стараясь избегать фасоли. Кое-как, пальцы не слушались, открыл три из них, сразу. Засовывал руками содержимое в рот, чередуя. Кукуруза смешивалась с половинками непонятных фруктов, сверху сдабривалось рыбной требухой.

Никогда не любил рыбные консервы! Дурацкие! К тому же, к рыбным консервам применимо «правило бургера» – то, что оказывается под упаковкой, совсем не такое, как на картинке.

Но, сейчас все это было неважно. Он понял, насколько сильно проголодался за эти… сколько!? Сколько-то дней. Сколько-то ужасных дней. Не важно.

Хватит! Заткнись! – ударил себя по виску банкой. – Хватит! Ты потерял ее! Ты потерял, потерял, потерял…

Долго плакал. С начала в голос, потом беззвучно. В какой-то момент, через пелену слез, за крутящейся стойкой с книгами и журналами, появился футболист.

– Эй, пустой бак? – огромная челюсть еле протиснулась между спортивным журналом и «Джи Кью».

– Пошел ты! – запустил туда банкой, от чего стойка с журналами грохнулась на пол, рассыпав все содержимое.

Футболист пропал. А, открывшаяся картина, показала отдел «Для автомобилиста». Помимо всякой дурацкой ерунды, на крючках белой стойки, висело кое-что, что действительно было необходимо сейчас.

По цвету, чем-то напоминало глаза Джул, за мгновение до того, как он ушел собирать ветки, а на самом деле – просто ушел.

Хорошо еще, что стойка была белой. Если бы серые кругляши смотрели на него с чего-то красного, похожего на дутые ромбы спального мешка, тогда бы не выдержал.

Взял одно кольцо, покрутил в руках. Тяжелая и добротная штука. С мелкими точечками в основе армирования.

Любимый, автомобильный! Крепкий и тянущийся. Универсальный и, ко всему, подходящий.

Например, сейчас… – плач сменился всхлипываниями, – Например, сейчас! Отмотал сразу метр полосы, туго накрутил чуть выше предплечья.

Держал долго, чувствуя, как покалывает кончики пальцев. Отрезанная от подачи крови, часть руки, постепенно умирала, сопротивляясь этому. Вены набухли, мышцы округлились, стараясь прорвать «кордон».

Этикетка обещала нагрузку в две тонны, сопротивление было бесполезным. Но, его организм, точнее, рука, об этом не знали. Поэтому, сопротивлялись.

Да, так отчаянно, что края ленты с той стороны, где давила кровь, немного вывернулись. Ни намека на разрыв, конечно, но…

Вспомнил тех, кого видел, пока они с Джул, сначала ехали, потом шли по дороге.

Почему они перестали сопротивляться!? А я нет?

Выдохнул, снял скотч, кровь потоком хлынула в освободившееся пространство. К тошноте добавилось головокружение.

Почему я не перестал сопротивляться!? Или, я никогда и не сопротивлялся?

Я никогда не умел драться. Ни нож и не дробовик. Зато, зато… зато, что!?

***

Стало чуть легче. Нашел хозяйственную сумку, подготовился. Поверх консервов, бросил два серых кольца.

На фоне красноватых этикеток «Дженерал Фуд», те очень напоминали серые точки глаз, укутанные в красные ромбы спального мешка.

Вышел из магазина, пошел в сторону, как ему казалось, основной магистрали. Вид серых точек не пропадал. И красных ромбов тоже.

А поскольку, смотреть больше было не на что – перевернутые машины, трупы, мусор, – то смотрел на свои ботинки, которые явно не годились для таких туристических мероприятий.