Прилив

Неизвестно откуда появилась тетя Кэти. У нее был дар материализоваться из пустоты – возможно, она научилась этому трюку на многочисленных спиритических сеансах.

– Ужин подан, – слегка запыхавшись, возвестила тетя Кэти и добавила как бы между прочим: – Думаю, лучше называть это ужином, чем обедом, чтобы не обманывать ничьих ожиданий. С продуктами стало так трудно. Мэри Луис говорит, что каждую неделю дает торговцу рыбой лишние десять шиллингов. По-моему, это аморально.

Лайонел тем временем разговаривал с Франсис Клоуд.

– Ну-ну, Франсис, – сказал он с нервным смешком. – Никогда не поверю, что ты в самом деле так думаешь… Пошли за стол.

Они направились в довольно убогую столовую – Джереми и Франсис, Лайонел и Кэтрин, Адела, Линн и Роули. Семейство Клоуд – и двое посторонних. Ибо Розалин, хотя и носила ту же фамилию, не стала, в отличие от Франсис и Кэтрин, настоящей Клоуд.

Она была здесь чужой и поэтому нервничала. А Дэвид… Дэвид выглядел изгоем – причем не только в силу необходимости, но и по собственному выбору. Линн размышляла об этом, садясь за стол.

Воздух был насыщен какими-то сильными эмоциями, подобными электрическому току. Неужели это ненависть? Во всяком случае, нечто разрушительное.

«Злоба и неприязнь ощущаются повсюду, – внезапно подумала Линн. – Я чувствую их с тех пор, как вернулась домой. Очевидно, это последствия войны. В поездах, в автобусах, в магазинах, среди клерков и даже фермеров. Полагаю, на заводах и шахтах еще хуже. Но здесь не просто злоба – она имеет конкретную причину. Неужели мы так ненавидим этих чужаков, забравших то, что мы считали своим? Нет – во всяком случае, пока что. Скорее всего, они ненавидят нас!»

Открытие так ее потрясло, что она принялась молча о нем размышлять, не замечая сидящего рядом Дэвида Хантера.

– Вы о чем-то задумались? – спросил он вскоре.

Его голос был добродушно-насмешливым, но Линн почувствовала угрызения совести. Чего доброго, он подумает, что у нее дурные манеры.

– Простите, – извинилась она. – Я думала о том, во что превратился мир.

– Как удручающе неоригинально! – холодно заметил Дэвид.

– Да, верно. Мы все стали слишком серьезными. И кажется, пользы от этого никакой.

– По-моему, куда практичнее стремиться к вреду, чем к пользе. За последние несколько лет мы придумали несколько удобных приспособлений для этой цели, включая pièce de résistance[16] – атомную бомбу.

– Об этом я и думала… О, я имею в виду не атомную бомбу, а злобу – холодную и практичную.

– Злобы в мире хоть отбавляй, – согласился Дэвид, – а вот что касается практичности… По-моему, ее было куда больше в Средние века.

– О чем вы?

– О черной магии, восковых фигурках, колдовстве в полнолуние, чтобы навести порчу на соседское стадо или на самого соседа.

– Неужели вы верите в черную магию? – удивилась Линн.

– Возможно, нет, но в старину люди хотя бы старались причинить зло. А теперь… – Он пожал плечами. – Вам и вашей семье не хватит всей злобы мира, чтобы повредить Розалин и мне, верно?

Линн вздрогнула. Внезапно ей захотелось смеяться.

– Сейчас для этого немного поздновато, – вежливо заметила она.

Дэвид Хантер расхохотался. Казалось, разговор забавляет и его.

– Вы имеете в виду, что мы уже улизнули с добычей? Да, теперь к нам не подкопаешься.

– И это доставляет вам удовольствие?

– Куча денег? Разумеется.

– Я имею в виду не только деньги, но и нас.

– То, что мы одержали над вами верх? Ну, возможно. Ведь вы все не сомневались, что денежки старика практически у вас в кармане.

– Не забывайте, что нас годами приучали к этой мысли, – напомнила Линн. – Уговаривали не экономить, не думать о будущем, поощряли всевозможные планы и проекты.

«Вроде Роули с его фермой», – подумала она.

– Вас не приучили только к одному, – усмехнулся Дэвид.

– К чему?

– К тому, что на свете все непостоянно.

– Линн, – окликнула ее тетя Кэтрин, сидящая во главе стола. – Один из духов миссис Лестер – жрец периода четвертой династии. Он рассказал нам удивительные вещи! Мне нужно с тобой поговорить о Египте. Я уверена, он повлиял на твою психику.

– У Линн есть занятия поинтереснее, чем играть в эту суеверную чушь, – резко заметил доктор Клоуд.

– Ты просто предубежден, Лайонел, – вздохнула его жена.

Линн улыбнулась тете и некоторое время сидела молча. В ее ушах все еще звучали слова Дэвида: «На свете все непостоянно…»

Некоторые люди живут в таком мире – для них все чревато риском. К ним принадлежал и Дэвид Хантер. Это был не тот мир, в котором росла Линн, но тем не менее он чем-то привлекал ее.

Вскоре Дэвид с усмешкой осведомился:

– Мы с вами еще не в ссоре? Можем продолжать разговор?

– Конечно.

– Отлично. Вы по-прежнему злитесь на нас с Розалин за то, что мы завладели состоянием неправедным путем?

– Да, – решительно ответила Линн.

– Превосходно. И что же вы намерены делать?

– Купить немного воска и заняться черной магией.

Дэвид рассмеялся:

– Ну нет, это не для вас. Вы не из тех, кто полагается на устаревшие методы. Ваши методы будут вполне современными и, возможно, весьма эффективными. Но вам не удастся победить.