Прилив

Оливия послушалась Метте и вошла. В прихожую или как она там называлась. Забитое вещами пространство, где Оливии пришлось переступать через разные предметы, чтобы добраться до комнаты, в которой горел свет. Что это за комната, Оливия определить не могла. Очевидно, она была большой. Оливия ведь находилась в старом особняке. На стенах красовались деревянные панели, а на потолке — белая лепнина, то тут, то там попадались необычные предметы.

Для тех, кто привез их из бесчисленных путешествий, они не казались такими уж необычными. Филиппинские брачные венки, украшенные маленькими обезьяньими черепами в перьях. Дубинки масаи. Яркие ткани из гетто Кейптауна. Огромные трубки, наполненные крошкой из костей, издававшие загробные звуки, когда их переворачивали. Предметы, которые привлекли внимание кого-то из хозяев, и те решили, что место в большом доме им найдется. Где — не так и важно. Например, здесь, в этой комнате.

Оливия озиралась по сторонам. Неужели они вот так живут? Разве можно так жить? Дистанция до чопорно-строгого родительского дома в Ротебру составляла пару световых лет, не меньше.

Рённинг осторожно пересекла комнату и услышала легкий шум в глубине дома. Она пошла на звук через еще несколько экзотически обставленных комнат, которые укрепили в ней чувство… какое, она и сама не понимала. Смесь восхищения и чего-то неопределенного, чему она не могла подобрать название.

Девушка вышла на кухню. Огромную, по ее меркам. Сильные ароматы атаковали ее ноздри. Возле современной газовой плиты стоял полный мужчина шестидесяти семи лет, с взъерошенными волосами.

— Здравствуйте! — Он обернулся, демонстрируя клетчатый передник. — Как вас зовут?

— Оливия Рённинг. Метте сказала, чтобы я вошла, она…

— Добро пожаловать! Меня зовут Мортен. Мы как раз собирались обедать, вы голодны?

Метте закрыла входную дверь за Стилтоном и прошла в дом. Том медлил в прихожей. На стене висело большое зеркало в золоченой раме. Он случайно взглянул на себя и вздрогнул. Он не видел свое лицо больше четырех лет. Стилтон никогда не смотрел в витрины, избегал зеркал в туалетах. Он не хотел себя видеть. Но тут он попался. Мужчина рассматривал лицо в зеркале — и не узнавал его.

— Том. — Метте стояла около прихожей и наблюдала за ним. — Пойдем в дом?

— Правда, прекрасный аромат? — Мортен указал поварешкой на большую латку на плите. Оливия стояла рядом.

— Да. Что это?

— Хм, видите ли… Задумывалось как суп, но не знаю, давайте попробуем.

Тут вошли Метте со Стилтоном. Мортену потребовалось несколько секунд — Стилтон засек время, — чтобы улыбнуться.

— Привет, Том.

Стилтон кивнул.

— Будешь есть?

— Нет.

Метте отлично осознавала всю хрупкость ситуации. Она знала, что Том может уйти в ту же секунду, когда положение станет напряженным, поэтому быстро переключила внимание на Оливию:

— У вас ко мне какое-то дело?

— Да.

— Ее зовут Оливия Рённинг, — сказал Мортен.

— Я знаю, мы встречались.

Метте повернулась к гостье:

— Вы дочь Арне, верно?

Оливия кивнула.

— Дело касается его?

— Нет, оно касается Нильса Вента, которого вчера нашли убитым. Я видела его.

Метте встрепенулась:

— Где? Когда?

— На Нордкостере, на прошлой неделе.

Оливия второпях рассказала о своей встрече с мужчиной на Нордкостере. Она узнала его на фото, опубликованном сегодня в газете. Фотография явно была старая, но сходство не оставляло Оливии сомнений.

— Это должен быть он. Он сказал, что его зовут Дан Нильссон.

— Точно он. — Метте была больше чем уверена и имела на то весьма конкретную причину. — Под этим же именем он арендовал здесь машину.

— Да? Но что он там делал? На Нордкостере? Наверху у бухты Хасслевикарна?

— Не знаю, но он связан с островом. Много лет назад он владел там дачей, до исчезновения.

— Когда он исчез?

— В середине восьмидесятых.

— Значит, она о нем говорила?

— Кто?

— Женщина, у которой я снимала домик, Бетти Нурдеман; она рассказывала о ком-то, кто исчез, кого, возможно, убили и который знал того, о ком сегодня писали в газетах… Магнуссона?

— Бертиля Магнуссона. Они были деловыми партнерами, и у обоих были дачи на острове.

Со стороны казалось, что все внимание Метте приковано к Оливии Рённинг и ее рассказу, но краем глаза она внимательно следила за Томом. За его лицом, глазами, жестами. Пока он сидел на месте. Метте попросила Джимми и внуков не спускаться и надеялась, что интуиция не позволит Мортену вдруг попытаться подключить Стилтона к разговору.

— Слушай, Том, а как вы с Оливией вышли друг на друга? — спросил Мортен ни с того ни с сего. Интуиция уснула крепким сном.

За столом повисла гробовая тишина. Метте старалась не смотреть на Тома, чтобы не нервировать его.

— Мы встретились в мусорном отсеке, — ответила Оливия.

Эти слова она произнесла уверенно и четко. Каждый волен сам решить, была ли реплика шуткой или способом спасти Стилтона. Или просто-напросто фактом. Мортен выбрал последнее толкование.

— Мусорный отсек? Что вы там делали?

— Я попросил ее туда прийти. — При этих словах Стилтон смотрел Мортену прямо в глаза.

— Вот черт. Ты там живешь?

— Нет, в фургоне. Как поживает Керуак?

Метте вдруг стало легче дышать.