Прилетала сова

- Пьяница из него получится или еще что-нибудь похуже, - каждый раз говорила Аделя. - Когда-нибудь увидишь, кто прав - ты или я.

- Напрасно, напрасно ты так говоришь, - вздыхал Рашид, - Я не спорю с тобой, просто зачем нам нужны эти разговоры, и ты нервничаешь, и я, он хоть и посторонний мне человек, но я ведь из-за него переживаю. И потом, плохого он никому не делает, только себе вред приносит. Давай поговорим в чем-нибудь приятном!

Непонятно, из-за чего Аделя так дядю Кямила невзлюбила н презирает, а то, что она его невзлюбила, я точно чувствую. А после того как Наиля приехала, Аделя только ею и занимается, все бегает по дачам с новостями, и откуда она их берет, ума не приложу, в бинокль она дачу дяди Кямила разглядывает, что ли? Все знают, что моя бабушка сплетен не любит, не слушает никогда и сама не рассказывает, так она даже моей бабушке что-то умудрилась рассказать - я из булочной вернулся, смотрю, бабушка сидит молча, уставившись в глаза Адели как загипнотизированная, а то говорит быстро-быстро:

- Свадьба! Какая свадьба? Слава богу, что зарегистрировались! - Тут она увидела меня и замолчала. Я сел за стол напротив нее и стал ждать, когда она уйдет.

- Как ты хорошо загорел! И вытянулся. Но, по-моему, похудел немного! Или мне кажется?

- Кажется, - говорю.

- А почему к нам не заходишь? Мы всегда тебе рады.

- Зайду как-нибудь, - сказал я и сразу же пожалел. Надо было по-другому: "Потому что мне у вас неприятно бывать!" - или еще лучше: "противно". Жаль, что не сразу догадался, но ничего, сейчас она еще что-нибудь спросит ответим! Надолго запомнит. В окно уставилась, чего она там увидела интересного?!

- Рашид приехал! Сюда идет. - И чего они оба друг другу радуются, прямо-таки всем телом завиляла от счастья, а это, сидя на табурете, уметь надо. Это еще что, я своими ушами слышал, как она его "масей" называла. Чуть не стошнило меня. Вон он, "мася", сюда топает. И чего ему здесь понадобилось? Уйду, пока не поздно, наверное, дядя Кямил уже проснулся.

- Здравствуйте! Как ваше здоровье? - Это он бабушке. - В вашем возрасте о старости говорить даже неприлично! Какая старость! Вам сейчас самое время жизни радоваться в окружении детей и внуков, а вы старость! А ты, дорогой мой, совсем уже взрослый молодой человек! Гость в дверь, а ты из дому! Разве так можно?

- Дядя Кямил меня ждет.

- Привет ему передай, очень он мне нравится, достойный человек, умный, тихий, муху не обидит...

Может быть, послышалось? Вроде нет, и у Адели от удивления лицо вытянулось.

- ...Очень жаль, что я с женой его незнаком. Нехорошо. Рядом живем, соседи, а до сих пор незнакомы. Я за свою долю вины отвечаю, но и Кямил виноват. Мы хоть и незнакомы, но я все равно вижу, какой она хороший и приятный человек. Так и передай, дядя Рашид сказал - хороший и приятный. Запомнил?

- Наряжается она приятно, - сказала Аделя. - Не понимаю только, для чего ей лишние хлопоты, когда можно при здешнем климате совсем голой ходить. И ей удовольствие, и мужчинам, всем, кто со стороны смотрит.

- Ты так говоришь, - сказал ласковым голосом Рашид, - потому что у тебя сердце большое и чистое. Открытое у тебя сердце и обращено к людям...

Он как сказал это, я сразу же себе сердце Адели представил. Не специальносамо собой так получилось. Вертится перед глазами, и ничего не поделаешь большое и чистое, и почему-то очень похожее на большую желтую клизму. Я попытался представить его таким, каким должно быть человеческое сердце, но ничего у меня из этого не вышло - я вдобавок почувствовал, какое оно, упругое и скользкое, ее сердце под левой грудью. Сжимается и разжимается, и черным наконечником направлено в сторону людей, то есть в нашу. Даже полы ее халата при этом слегка раздвигались, до того оно было большое. Только благодаря Рашиду мне удалось от вида ее сердца избавиться - он опять заговорил:

- И поэтому ты ко всем людям подходишь со своей меркой... А это ведь не всегда годится. Надо иногда и терпимой быть, особенно когда речь идет о молодежи. У них своя мера, у нас своя! И потом я тебе скажу, а ты меня знаешь, я никогда не ошибаюсь, - дочь таких приличных родителей, как бы ни одевалась, плохой быть не может, а единственная дочь такого отца!..

- Такого, - сказала Аделя, - который единственную дочь без свадьбы из дому отпустил и за два месяца навестить ее ни разу не догадался?! Или отец очень хорош, или дочь!

- Нетерпеливая ты, - с сожалением сказал Рашид. - Все образуется! Отец всегда простит единственной дочери временный каприз. Была свадьба, не было какая разница. Самое главное, чтобы дети были. А приезжать у него времени нет. Государственный человек! Если он начнет по своим личным делам разъезжать, что с остальными людьми будет? Об этом ты подумала?

- Да кто ее отец? Государственный, прямо уж...

- Не надо, - сказал Рашид Аделе. - Я тебя прошу, не говори лишних слов. Раз я говорю государственный, значит, знаю, что говорю...

Я хотел незаметно пройти за его спиной, но он заметил это и повернулся ко мне: