Прикосновение ненависти (ЛП)

— Мы оба знаем, что это неправда. Я заметила, как ты смотрел на меня, когда мы в последний раз ужинали все вместе. И в библиотеке. Ты чуть не оторвал этому парню голову, чтобы защитить меня.

— Я бы сделал то же самое, будь Луна в таком положении.

— Не совсем то же самое. — Она останавливается в нескольких дюймах от меня, оставляя меня беспомощным перед сладким, легким ароматом ее цветочных духов. — Ну же. Мне обязательно объяснять это по буквам?

— Тебе ничего не нужно делать, только вернуться в столовую.

— Ты знаешь, что нравишься мне, — шепчет она, и ее щеки краснеют от этого признания. — И думаю, что я тебе тоже нравлюсь. Почему мы притворяемся, что это не так?

— Ты мне нравишься как личность, — отвечаю я напряженным голосом. — Вот и все. Для меня ты младшая сестра. Ты же ребенок.

— Я знаю, что ты не это имеешь в виду.

— Что заставляет тебя так говорить? — Я заставляю себя ухмыльнуться, хотя на самом деле дурное предчувствие начинает растекаться по моим венам, холодея всем телом.

Она видит меня насквозь. Я не могу этого допустить. Это самый опасный аспект ситуации, и без того достаточно напряженной, чтобы лишить меня рассудка.

Она излучает доверие и достаточно надежды, чтобы разбить мне сердце, когда говорит. — Ты думаешь, что поступаешь благородно.

Я не должен. Я знаю, что не должен.

Но будь я проклят, если ее невинность не кажется мне забавной. И вот я здесь, борюсь за свою жизнь, притворяясь, что мой член не делает все возможное, чтобы убедить меня, что нам обоим было бы гораздо комфортнее, если бы он был снаружи и погружен глубоко в ее киску. Притворяясь, что я не лелеял опасных фантазий о том, чтобы быть у нее первым во всех отношениях.

В своей голове я брал ее всеми возможными грязными способами.

И она думает, что я веду себя благородно.

Кто осудит меня за смех?

Ее изящные брови сходятся на переносице.

— Что тут смешного? — требует она, даже топает ногой, как ребенок, которым она во многих отношениях и остается.

Это только заставляет меня смеяться еще сильнее.

— Ты, — мне наконец удается выдохнуть. Ее щеки темнеют, боль касается глаз и заставляет уголки рта опуститься.

Чувство вины пронзает меня, и я немедленно хочу извиниться. Причинять ей боль — последнее, что я хочу делать.

Она не заслуживает ничего меньшего, чем полного счастья, безопасности. Сама мысль о том, что я причиняю ей боль, вызывает у меня жгучее чувство в груди.

Так будет лучше.