Прикосновение ненависти (ЛП)

Мысль о нем заставляет меня рычать в подушку. Это он во всем виноват. Именно он подтолкнул Рена к этому в первую очередь, вороша прошлое и подпитывая его ярость. И это с ним было абсолютно невозможно иметь дело с тех пор, как он узнал, что Ребекка, Уильям и остальные все еще живы и дышат.

Почему он не может оторвать свою задницу и позаботиться об этом сам, выше моего понимания.

Однако у меня есть свои теории, и одна из них заключается в том, что Рен возьмет вину на себя. Ривер не захочет подставить свою задницу под удар, рискуя арестом или чего похуже, если лидеры культа решат взять дело в свои руки. Гораздо безопаснее подстегивать Рена, ругать его и оскорблять, говорить ему, что у него нет яиц и никаких обязательств.

Не то чтобы я слышала это сама, но Рен кричал ему в ответ. В какой-то момент он действительно сказал своему брату, чтобы тот сделал это сам, черт возьми, если так неуверен. Это заставило Ривера пойти на попятную.

Но ненадолго.

Это мне приходится иметь дело с последствиями, и меня от этого тошнит. Если бы сейчас передо мной был этот придурок, мы бы поговорили с ним.

Я не думаю, что ему понравился бы результат встречи.

Есть причина, по которой папа называл меня «спитфайром». Почему он не раз вздыхал от поражения и оплакивал человека, который считал себя способным приручить меня. Я бы заставила Ривера пожалеть, что он не может заползти в нору и остаться там, когда я закончу с ним. После всего, что он сделал, жизнь Рена стала невыносимой. Он заслуживает этого и гораздо худшего.

От одной мысли о нем у меня снова сводит живот. Я не думаю, что глубокое дыхание поможет мне в этот раз — желчь начинает подниматься к горлу, и все, что я могу сделать, это доковылять до ванной и упасть на колени перед унитазом, прежде чем мне станет плохо.

Я ненавижу его за это. За то, что он делает наши жизни несчастными. За то, что он превратил Рена в человека, которого я уже с трудом узнаю.

За то, что заставил Рена спланировать еще одну поездку в Рино.

Мысль об этом заставляет меня снова склониться над унитазом, опорожняя всю мерзкую желчь в желудке, пока не остается ничего, кроме пустоты. Примерно через минуту прерывистого дыхания кажется, что худшее позади, поэтому я спускаю воду в унитазе, прежде чем встать на дрожащие ноги и включить воду в раковине.

Я в таком состоянии уже неделю, может, дней десять. Это началось вскоре после нашего возвращения, и Рен объявил, что мы скоро вернемся. Мысль о том, чтобы пробраться в это мрачное, зловещее место, вывела меня из себя, и с тех пор я в таком состоянии.

Кто мог бы винить меня? Нам было недостаточно того, что нас чуть не убили или хотя бы поймали? Смотреть, как Рен вышибает парню мозги? Я никогда раньше не видела ничего подобного и надеюсь, что больше никогда не увижу.

Кровь и мозги на плитке…

Мне нужно перестать думать об этом. Достаточно того, что меня тошнит каждое утро и выворачивает наизнанку. Надеюсь, Рен найдет что-нибудь, что поможет мне. Он также предложил выпить имбирного эля с солеными крекерами, пока его не будет. Несмотря на то, что я чувствую тошноту только в начале дня, и обычно это проходит перед обедом, думаю, что это не повредит.

Процесс чистки зубов замедляется, и я поднимаю голову. Мои глаза в отражении расширяются, лицо бледное.

Только по утрам, только в течение последних десяти дней или около того.

Когда у меня в последний раз были месячные? Перед приездом сюда, в доме моих родителей. Прошло больше месяца с тех пор, как Рен забрал меня.

Я предупреждала его, что он не может кончить в меня, потому что не принимаю противозачаточные.

Это его не остановило.

Я беременна?

Моя рука дрожит. Зубная щетка падает в раковину, но я лишь смутно осознаю это в свете ударных волн, прокатывающихся по моему мозгу. Я обхватываю руками свои сиськи, разглядывая их в зеркале. Они стали больше.

Я не выдумываю это у себя в голове.

Возможно, я беременна. На самом деле я почти уверена в этом. Иначе из-за чего у меня все эти симптомы? Теперь я жалею, что не поехала с Реном, чтобы купить тест и пройти его. Жаль, что я не могу позвонить ему и попросить купить тест. Теперь, когда такая возможность появилась, я хочу знать наверняка прямо сейчас.

Ребенок. Наш ребенок. Начало нашей семьи.

Слезы наполняют мои глаза, пока руки скользят вниз и останавливаются на животе. Я не могу дождаться, когда расскажу ему. Я знаю, что он хочет семью так же сильно, как и я.

Возможно, это поможет избавить его от этой безумной одержимости культом.

При этой мысли в моем сердце расцветает надежда.

Да, этот ребенок может быть именно тем, что нам нужно, тем, что ему нужно, чтобы скорректировать свои приоритеты. Теперь у него будет больше, чем просто я, которую нужно защищать и любить. У него будет наш ребенок, и ничто в мире не может значить больше, чем он.

В конце концов, в глубине души он все тот же человек, каким всегда был. Семья значит для него все. Это неизменно, как и наша любовь друг к другу. Он будет так счастлив.