Прикосновение ненависти (ЛП)

Я бы предпочел ничего не говорить, и она, кажется, меня понимает. Тишина — и прикосновение ее руки — позволяют мне сосредоточиться на территории комплекса и на том, есть ли какое-либо движение со стороны внешних зданий. Широкая полоса земли была огорожена сеткой и увенчана колючей проволокой; была освоена только треть или около того. Я никогда этого не понимал. Если это такое мирное место. Если вы можете приходить и уходить, когда вам нужно, какой смысл в колючей проволоке? Это никогда не было местом, где вы были бы в безопасности. Это было для того, чтобы держать вас под контролем. В ловушке.

У них большие планы.

Как жаль, что этим планам не суждено осуществиться.

Когда мы подходим достаточно близко, чтобы я мог различить движение в караульном помещении, я сжимаю ее руку, прежде чем остановиться.

Мое сердце скачет в груди, когда я опускаюсь на корточки, она следует моему примеру, наши ноги соприкасаются, и только наше дыхание нарушает тишину.

Караульный домик не намного больше, чем трейлер, установленный на фундаменте из шлакоблоков, что дает ограждениям преимущество в дополнительной высоте. Я уверен, что им нравится смотреть свысока и чувствовать себя крутым дерьмом, потому что у них есть оружие и разрешение на его использование.

Я знал, что там кто-то будет, но все-таки надеялся на лучшее. Чтобы что-то сработало в нашу пользу и немного уравновесило шансы? По крайней мере, только одна фигура проходит мимо окна, выходящего на раздвижные ворота. Охранник не менее пятнадцати футов высотой, и к нему можно подобраться, только набрав код на клавиатуре в караульном помещении, либо на установленной рядом с динамиком внутренней связи.

Если клавиатура разбита, прострелена или иным образом повреждена, срабатывает сигнализация. Кристиан поделился с нами этой информацией в надежде, что я отнесусь к нему помягче.

Посмотрим, действительно ли он помог. Годятся ли коды.

Если нет?

Поворачиваясь к ней, я достаю ключи от джипа из заднего кармана и вкладываю их в ее раскрытую ладонь.

— На случай, если я буду ранен. Ты не сомневайся. Беги прямо к машине и убирайся отсюда к чертовой матери. Поняла?

Ключи тихо позвякивают в ее дрожащих руках, затем она сжимает их, прежде чем сунуть в карман.

— Хорошая девочка. — Несмотря на то, что мысль о неудаче заставляет меня скрипеть зубами от разочарования, мне нужно уберечь ее.

Я киваю, прежде чем мы снова начинаем двигаться, держась поближе к забору. Так близко ко входу. Я едва могу дышать от перспективы того, что все, наконец, встанет на свои места, рикошетом проникая в мое сознание.

Вот и все.

Больше никаких планов, никаких мыслей в голове. Я совершал это маленькое вторжение сотни раз.

Это всего лишь сто первый. Ничего особенного, верно?

Как бы мне ни было неприятно это делать, я отпускаю руку Скарлет, прежде чем проползти остаток пути, теперь, когда мы всего в нескольких футах от окна, выходящего на ворота.

Когда моя нога подскальзывается на камне и ударяется о перекладину цепи, я застываю на месте, мое сердце подскакивает к горлу.

Тихий вздох Скарлет теряется в звуке ножек стула, царапающих пол менее чем в двадцати футах от того места, где мы прижаты к земле.

Здесь все еще совершенно темно. Единственные фонари установлены на высоких столбах внутри комплекса. Когда темная фигура заполняет одно из окон караульного помещения, все, что я могу сделать, это надеяться, что он подумает, что это сделало животное.

Надеюсь, он устал после долгой, скучной смены, до которой оставалось еще полтора часа, поэтому его не особенно интересует безобидный бродяга по другую сторону забора. Каждый удар моего сердца вытягивает напряжение наружу, как лезвие.

Уходи, черт возьми. Возвращайся к тому, что ты делал. Убеди себя, что держать детей взаперти за забором, увенчанным колючей проволокой, — это хорошо, и ты для этого подходишь.

Проходит не больше нескольких секунд, хотя кажется, что прошел год, но, наконец, он отстраняется. У меня сжимается в груди, но я снова могу дышать. Тем не менее, я медленно считаю до десяти, прежде чем проползти последние несколько ярдов.

Как только Скарлет оказывается рядом со мной, я наклоняюсь к ее уху.

— Ворота начнут открываться автоматически. Мне нужно, чтобы ты была готова бежать. Пройди, когда сможешь, и нырни за другую сторону здания. Когда он выйдет, я уберу его отсюда.

Я не могу разглядеть ее лица в темноте, но я почти уверен, что она чертовски нервничает и, вероятно, у нее широко раскрыты глаза от страха. Однако этого недостаточно, чтобы заставить ее отступить — она кивает, при этом ее щека касается моей.

Мое бешено колотящееся сердце переполняется гордостью.

Мой Ангел. Моя королева.

Поехали. Теперь пути назад нет.