Прикосновение крыльев

- Это вам только кажется, - равнодушно сказал Титов и снова прикрыл глаза. - Вы на поводке у дочери, у жены, у работы…

И он поманил пальцем одного из зверьков. Толстая белая крольчиха приподняла голову от газона и уставилась темными глазами на Титова. При этом она продолжала шевелить губами, пережевывая траву.

- Ну иди, иди, - ласково сказал Титов, - не стесняйся, тут все свои.

Крольчиха нехотя засеменила к скамейке и уткнулась мордой в ботинок Титова.

- Скажи, детка, как тебя зовут?

Крольчиха напряглась, быстро засучила передними лапками и внятно сказала:

- Манечка.

При этом раздвоенная верхняя губа сомкнулась с нижней при звуке «эм» ровно на столько, сколько и надо было.

Дети тут же столпились вокруг и, разинув рты, смотрели на говорящего зверька.

- А меня зовут Юрий Петрович, - сказал Юра. - Как вам нравится погода?

- Чудесная погода, - ответила Манечка. - Вы не находите?

- Он находит, - перебил Титов. - Но на светские разговоры способны и лягушки. Скажи-ка, детка, ты разумная?

- Конечно! - воскликнула крольчиха. - Я мыслю - следовательно, существую, как говаривал о себе Декарт. Если бы я не мыслила, то не существовала бы.

- Это логическая, ошибка, - возразил Оленев. - Камень не мыслит, но существует вполне реально.

- Это вам только кажется, - назидательным тоном сказала Манечка. - Он тоже не лишен, э-э, своеобразного мышления…

Постепенно вокруг скамейки собралась небольшая плотная толпа. В основном это были родители детей, подходили и прохожие, если не слишком спешили.

- Этого не может быть, - уверенно сказал высокий мужчина в очках. - Не морочьте детям голову.

- Может, может! - заспорили дети. - По телевизору может!

- По телевизору показывают сказки, а это обман. Они шарлатаны. У него магнитофон в кармане, - и мужчина вытянул палец по направлению к Оленеву.

Юра хотел сказать, что никакого отношения ко всему этому не имеет, но рассудил, что невольно окажется предателем, и молча вывернул карманы.

- Все равно, это возмутительно, - сказала толстая женщина. - Для фокусов есть цирк.

- Они себе на бутылку зарабатывают, - добавил еще кто-то. - И газон потравили.

- Пойдем отсюда, деточка, - решительно сказал высокий, беря сына за руку. - Сейчас мультики будут показывать.

- Не хочу мультиков! - завопил ребенок. - Здесь интереснее!

Детей по одному выхватывали из круга. Бульвар оглашался ревом и плачем. Детские причитания затихающими кругами расходились от пустеющей скамейки.

Манечка выжидательно помолчала, переводя раскосый глаз с Оленева на Титова, вздохнула и посеменила к другим кроликам.

Титов, лениво пошарив по карманам, достал очки с толстыми стеклами, водрузил их на нос, и тут же переносица испарилась.

- Все ясно, - вздохнул Оленев. - Так вы и есть тот самый Философский Камень, Панацея Жизни, Красный Лев?.. Давненько не виделись. Признаться, не ожидал.

- Ван Чхидра Асим, - поправил Титов. - Хинди еще не забыл, Юрик?

- Я ничего не забыл. Но почему вы в таком виде?

- Так надо, - коротко сказал Титов, спрятав очки и вернув на место переносицу. - Я уже наверняка знаю, где надо искать.

- Но по-прежнему не знаете, что именно?

- Приблизительно. Это где-то в области человеческих исканий вечной истины и еще - близко к медицине. Это все, что я знаю. Пока знаю.

- А как наш Договор? Он еще в силе?

- Несомненно. Если я не найду через пять лет, то будешь искать ты.

- Значит, еще целых пять лет…

- Не еще, а всего-навсего. Я лишь приблизился к находке, но зато убедился наверняка, что именно ты способен найти ее. Ты или кто-то из твоих близких. От тебя исходит волнующий запах открытия.

- Договор нельзя расторгнуть? - осторожно спросил Юра.

- Он подписан твоей кровью, - отрезал Титов.

- Тогда я был мальчишкой и мог не задумываться о будущем. Мне немного не по себе, когда представлю себя и свою дочь в роли искателей того, чего нет на свете.

- Это не страшно, просто немного странно. Поначалу. Потом вы все привыкнете. Никто из вас не будет мучиться и страдать от своих поисков. Разве что ты сам… Но за любой поиск истины надо платить.

- Да, но чужой истины. Мне она не нужна.

- Чужой не бывает. Истина одна. Едина и неделима. К тому же ты получил неплохой аванс, Юрик.

- Для чего вам кролики?

- Они тоже ищут. Вернее, искали. Это очередной тупиковый путь, а сколько их было у меня за столетия! Я искал месторождение разума, полагая, что там скрывается моя потеря. Нейрохирургия, генная инженерия, годы работы - все впустую. Я образумил кроликов, но это не моя истина и вообще - ничья. Она никому не нужна. Кролики скоро умрут. И я. Через месяц.

- Отчего же?

- Я больше не нужен в форме хирурга, хирург больше не нуждается в своей работе. Очень просто. Будем считать, что мы виделись в последний раз. На работе, как на работе, а личных встреч в такой форме больше не будет. Сегодня я специально вычислил твое появление на бульваре, чтобы напомнить о Договоре. До свиданья, Юрик.

- Прощайте, - тихо сказал Оленев. - Значит, ничего нельзя изменить?

- Ничего. Титов умрет от рака легких. В следующий раз я появлюсь перед началом вступления Договора в силу. Ты сам придешь ко мне. Через пять лет. Жди.