Прикосновенье

В синем море дневного света,

Что до боли глаза слепит,

За холмами растаял где-то

Убывающий стук копыт…

ГАРМОНИСТ

Мотивы подбирая,

Сбивался иногда,

Немного подвирая,

Но это не беда.

Как взятый на поруки,

Был крепко стиснут он —

Под локти две подруги

Держали с двух сторон.

Играл он до рассвета

И, улучив момент,

Щипал их, будто это

Щипковый инструмент.

Но так гармонь вздыхала

Протяжно и светло,

Что звание нахала

К нему никак не шло.

Так ставила дремота

В полях свою печать,

Что было неохота

Частушку прокричать.

«Под ногтями синева …»

Под ногтями синева.

Анемичность бледной кожи.

И какие-то слова

Незначительные тоже.

Головной смешной убор —

То ль беретик, то ль кепчонка.

И глядит на вас в упор

То ль старушка, то ль девчонка.

«Ногами стройными пружиня …»

Ногами стройными пружиня,

Как будто ей играют туш,

Она идет — почти богиня,

А спутник что-то неуклюж.

Она глядит надменным взглядом.

Дрожит сережка под ушком.

А потрясенный парень рядом

Похрипывает петушком.

И если будет столь же смело

Она вести их жизней нить,

То скажут, что она сумела

В нем это долго сохранить.

А между тем в усмешке чинной

Она иную цель таит:

Пройти бок о бок с ним — с мужчиной,

Что лишь создать ей предстоит.

ТАНЦПЛОЩАДКА

Жаркой мазурки вал.

Юношеские Стансы.

Время промчалось…

Бал

Стал называться — танцы.

Скромненький слов запас

Даже и после вуза.

Явно стыдясь за вас,

В сторону смотрит муза.

МОЛОДОСТЬ

Сияя глазами, стояли

У самой воды,

Не зная малейшей печали,

Не то что беды.

Почти незнакомые с тенью, —

Лишь солнце — им друг.

И двигались плавно растенья

Худых этих рук.

Под чьим-то задумчивым взглядом,

Что не был к ним строг,

Как в роще, росли они рядом —

Стволы этих ног.

СВАДЬБА

Льется дорога покато.

Лучшая из верениц —

Свадебная кавалькада

Радостно катится вниз.

Ждут ее полные чарки,

Танцы и смех в тесноте.

На радиаторе «Чайки» —

Кукла в цветах и фате.

Чтобы, взглянув за ворота,

Ты ошибиться не мог.

Или на скорое что-то

Чуть грубоватый намек.

ВИОЛОНЧЕЛЬ

Весна, причастная к веселыо.

Вечерний гомон вдалеке.

А здесь футляр с виолончелью

У тонкой девушки в руке.

И показалось, что большая

Во мраке, у ее ноги,

Идет изящная борзая,

Легко печатая шаги.

В ТРАМВАЕ

В трамвае двое едут у окна.

Гремит вагон, отчаянно стеная.

Бледна и чуть задумчива она,

Глазаста, будто девочка больная.

И непонятно, как она живет,

И почему, так с виду несуразен,

Во всей своей огромности живот

При всей несоразмерности — прекрасен.

Случается, у молодых семей,

Ее глава, как за чертой запретной,

Слегка смущен причастностью своей,

Все более п более заметной.

Ну а она — как если бы в венце,

И хоть вполне земная, но, однако,

Дрожат ее веснушки на лице

Подобием особенного знака.

«Телефонные будки в сиянье луны…»

Телефонные будки в сиянье луны.

Телефонные трубки раскалены.

От смутного лепета,

От сладкого трепета,

От ранней весны.

Нет, не от пушек,

Чей говор груб.

От этих ушек,

От этих губ.

«Примерный друг погоды всякой…»

Примерный друг погоды всякой,

В пустых лугах, в вечерний час,

Гуляла девочка с собакой

Встречавшаяся нам не раз.

Густел вдали разлив тумана,

И стыдно вздрагивали мы,

Когда они почти нежданно

Являлись нам из полутьмы.

За сосняком холодным, справа,

Огромный диск совсем погас.

Чернела длинная канава —

По ней к поселку тянут газ.

Гуляла девочка с собакой,

Отставив прочие дела.

Ее заботой и забавой

Прогулка поздняя была.

Себе самой тихонько пела,

Пересекая мокрый луг,

Размахиваясь неумело,

«Ищи!» — бросала палку вдруг.

И прыгала через траншею,

Где вьется розовый вьюнок,

И надевала псу на шею

Из одуванчиков венок.

НОЧЬЮ

Ночь июльская темна.

Храбро девушка одна

Вышла за калитку —

Кофточка внакидку.

Постояла у ворот,

Присмотрелась, видит: ждет,

Курит папироску —

Пиджачок внаброску.

Ночью слышен каждый звук,

Сердце бьется: тук-тук-тук!

Сторона степная

Без конца, без края.

Время движется вперед.

Над землею ночь пройдет,

Как обыкновенно,

А для них — мгновенно,

Ибо в юные года

Людям кажется всегда,

Будто ожиданье

Дольше, чем свиданье.

Над просторами земли

Паровоз поет вдали.

И, черна как уголь,

Ночь идет на убыль.

ОТЪЕЗД

Присели на дорожку,

И некого винить,

Что позабыла брошку —

Ростовскую финифть.

За лесом и за полем,

Там, где машин поток,

Ах, чем теперь заколем

Сиреневый платок?

РАССТАВАНИЕ

Маленький городок.

Северный говорок.

Выцветшая луна.

Северная Двина.

Рябь темно-серых вод.

Музыка. Теплоход.

Девушка на холме.

Юноша на корме.

НАСТРОЕНИЕ

Зажглась улыбкой губ и глаз

От моего пустого слова

И вдруг нахмурилась — и враз

Уже расплакаться готова.

Тому виной не выпад мой,

Не посторонние причины,

А скрытые в душе самой

Неизъяснимые пружины.

ДОЧЬ

Сошла по ступенькам она

С надкушенным белым наливом.

В саду постояла одна

В раздумий неторопливом.

Как давний притихший призыв,

Валяется крышка пенала.

Вновь в яблоко зубы вонзив,

Огрызок она попинала.

Две лужицы против окна,

И пьют воробьи, как из плошки.

Серьезности повой полна,

Гуляет она по дорожке.

Движенья просты и легки.

Вся в солнечных бликах капризных.

Приподняты губ уголки —

Что есть жизнелюбия признак.

ОТРОКОВИЦЫ