Прикормленные о бедных

«Он прошёл комиссию, его формально признали нормальным человеком. И он перестал замечать всё то, что с ним происходило до этого, до этой истории. Грубо говоря, в этот момент они совершенно уже на разных планетах живут, и он её не видит и не слышит, он вообще не понимает, что с ней может происходить, ему это уже совершенно всё равно, он для себя перечёркивает всё, что было до этого»[18].

Если то, о чём Твердовский говорит в последнем приведённом интервью, изначально входило в его творческий замысел, то почему, во-первых, эту идею невозможно считать исходя из самого фильма, а главное, почему он не говорил об этом с самого начала? Поскромничал? Растерялся? Забыл?

Помимо этого Твердовский любит оправдываться тем, что его фильм это «история про ангела», то есть, опять же, не совсем реализм.

Но Твердовский ещё молодой и неопытный, он может поучиться искусству давать интервью у старших коллег, например у режиссёра Звягинцева, которому ловкости не занимать. Так, смело заявляя в одном интервью:

«В своем фильме я не вижу никакой неправды и подпишусь под каждым эпизодом. Он отразил то, что я наблюдаю, что меня волнует. “Левиафан” — зеркальное отражение действительности»[19].

В другом Звягинцев уже изящно отходит на пару шагов назад:

«Это всего лишь фильм. Одна из оптик, призм, граней всего происходящего с нами»[20].

Ловко. И очень удобно: когда надо — «зеркальное отражение», а когда надо — «всего лишь фильм», «одна из оптик». Учись, студент Твердовский!

Но все эти отговорки не должны вводить нас в заблуждение. Во-первых, от своих слов относительно «зеркального отображения», которым можно оправдать какое угодно содержание фильмов, ни авторы, ни рецензенты не отказывались, во-вторых же, как уже было сказано, внешний антураж, бытовые сюжеты и типажи, попытки актёров имитировать «разговорную речь» — всё это недвусмысленно даёт нам понять, что на реализм наши авторы всё-таки замахнулись. А раз так, то даже прямые заявления, подобные тому, которое даёт режиссёр Велединский, говоря, что «не снял ни одного реалистического фильма» [21], не спасут наших авторов от соответствующей критики.

Но для начала обратимся к истории создания фильмов и фигурам самих авторов.

Авторы

Фильмы, которые мы разбираем, преподносятся критиками и самими режиссёрами в качестве «не-развлекательных», «серьёзных», «сложных» и даже «философских». Соответственно, предполагается, что и создатели подобных картин должны быть глубокомысленными рефлексирующими интеллектуалами. Давайте посмотрим, насколько наши режиссёры таковыми являются.

Из рассматриваемых нами авторов слава интеллектуала более всего закрепилась за режиссёром Звягинцевым. Он заслужил её благодаря многочисленным мудрым рассуждениям, таким как, например, в этом интервью с Ксенией Собчак:

«— Всё таки для вас, как для режиссёра, Левиафан и ваш фильм с этим названием — это государство по Гоббсу, или всё-таки это из притчи об Иове: некий меч судьбы, от которого невозможно убежать, и он всё равно над тобой вознесётся?

— …Очень многие говорят: “Ну где же здесь Иов?”… Я хочу подчеркнуть, что речь идёт не об иллюстрации библейского текста и библейского сюжета, а просто как о некой тени … тень от этого сюжета, сюжета об Иове, которая отбрасывает свет на нашего героя. И всё. И не более того»[22].

Вот какие глубокие истины открываются при встрече таких могучих умов, как Собчак и режиссёр Звягинцев. Теперь-то мы точно знаем, что Левиафан — это не меч (из притчи об Иове). А просто некая тень. Которая отбрасывает свет. И не более того.

Помимо мудрости, г-н Звягинцев отличается строгой логикой, ясностью и последовательностью своих суждений. Что прекрасно видно на примере другого его интервью: