Приключения в стране бизонов

Американец вздрогнул, заметив среди толпы своих спутников. Он быстро и отрывисто заговорил по-английски, так, чтобы его слова понял стоявший рядом Андре, но не уловили индейские воины, немного знавшие язык.

— Спасибо, что пришли… Сделайте так, чтобы я не мучился, прошу вас… Меня сейчас привяжут к столбу… начнут стрелять из карабинов, но пули будут лишь задевать… Попросите и вы выстрелить… вам не откажут… Постарайтесь убить меня наповал!

— Еще не все потеряно, друг мой, — с трудом сдерживая волнение, ответил Андре, хотя сам уже потерял надежду.

Палачи потащили ковбоя, и он исчез в толпе, вопли которой заглушили его слова.

Наконец зловещая процессия прибыла к месту пыток: это была просторная площадка, посередине возвышался высокий столб, выкрашенный в темно-красный цвет.

Обычно, чем изощреннее пытки, которым подвергаются враги, тем охотнее любуются ими зрители. Но странное дело, сейчас индейцы, кажется, хотели покончить с полковником поскорее.

Особенно торопился Кровавый Череп, руководивший церемонией, хотя, по традиции, ему следовало бы растянуть пытки насколько это возможно: ведь жертва была у него в руках и никак не могла ускользнуть от возмездия.

Быть может, Кровавый Череп помнил, что они находятся на территории Длинноухих, и опасался появления хозяев этой земли. Длинноухие — племя мирное, и вряд ли они захотели бы ссориться из-за бесчинств Кровавого Черепа с американскими властями.

Но, с другой стороны, операция по захвату пленных была проведена молниеносно, место для лагеря выбрано уединенное, и вряд ли кто-нибудь мог вмешаться. Как бы то ни было, Кровавый Череп решил, что час настал. Мучители решили обойтись без классических развлечений, когда жертва становится мишенью для пуль или томагавков[103], которые лишь слегка задевают несчастного, не нанося ему серьезных ран. Кровавый Череп сразу приступил к финалу жуткого спектакля, избавив пленника от долгих, тревожных предсмертных часов, когда пули свистят в сантиметре от головы, врезаясь в столб, а летящие томагавки, рассекая лезвием кожу, застревают в дереве.

Вождь грубо швырнул ковбоя на землю и с помощью добровольных палачей распял, привязав руки и ноги к четырем колышкам. Затем сложил на груди пленника смолистые щепки, выбил огнивом искру, зажег обрывки просмоленных тряпок и поджег щепки в нескольких местах. Тонкие веточки затрещали и медленно занялись. Вскоре огонь добрался до тела пленника и все почувствовали отвратительный запах горелого мяса.

Несчастный ковбой буквально поджаривался заживо. Он забился в жутких конвульсиях, нечеловеческий вопль вырвался из его груди.

Мучители, словно охваченные приступом внезапного безумия, завопили, заглушая стоны жертвы, и закружились в диком танце вокруг костра.

Толпа заслонила американца от Андре и Фрике, так что они не могли видеть ужасную картину, но предсмертный крик своего спутника охотники, конечно, услышали. Не сказав друг другу ни слова, без всякого плана, двое против двухсот, они с неудержимой яростью бросились на толпу.

Пять-шесть зевак отлетели в стороны под ударами французов. Атака была столь неожиданной, что двое друзей успели вырвать у стоявших рядом воинов по карабину. Видя такую отчаянную дерзость, индейцы в первый момент растерялись.

— Дорогу, мерзавцы! — загремел голос Андре.

— Назад, негодяи! — пронзительно завопил Фрике.

Несмотря на всю свою силу и ловкость, им не удалось сразу прорваться через толпу. Стрелять они не могли, и им пришлось действовать карабинами как дубинками, нанося удары направо и налево.

Но индейцы быстро пришли в себя, окружили французов и все плотней сжимали кольцо. И вот уже Фрике и Андре — на волосок от гибели! Им не выстоять против толпы, и, увы, последняя отчаянная попытка обернулась крахом!

Вдруг индейцы застыли. Фрике и Андре тоже замерли на месте, не веря своим ушам! Что же сковало безудержную ярость нападавших? Боевой сигнал трубы…

Это был сигнал к штурму! Перекрывая звонкий голос трубы, прозвучало мощное «ура!», к нему присоединился боевой клич краснокожих, и земля задрожала под копытами коней!

На полном скаку всадники ворвались в лагерь, и изумленные французы увидели солдат в синей форме. Сверкнули сабли; в мгновение ока Фрике и Андре были освобождены.

Одновременно с противоположной стороны появилась индейская конница, безжалостно преследуя разбегавшихся воинов Кровавого Черепа. Операция по окружению завершилась молниеносно и точно.

— Американские солдаты!.. Индейцы Кер-д’Ален!.. — Фрике и Андре на миг остолбенели, но тут же бросились к несчастному ковбою.

Индейские воины умеют великолепно атаковать, но, захваченные врасплох, часто теряются. Вот и сейчас, увидев, что их окружили со всех сторон, под ударами солдатских сабель и томагавков Кер-д’Ален, под градом пуль, индейцы думали лишь о том, чтобы добраться до лошадей и умчаться в прерию.