Приключения студентов(Том II)

Двое рабов поспешили исполнить приказ и путники тронулись за ними. Отведенное им место для ночлега оказалось двумя очень большими сводчатыми подвалами, где, по всей видимости, когда-то помещалась кухня. В одном находился стол и пара длинных скамеек. В углу из крупных булыжин был устроен очаг; стены около него блестели от копоти, как каменный уголь. Рабы развели огонь, принесли несколько охапок соломы и в осветившемся подвале сделалось уютно. Путники уже стали раздеваться и устраиваться на ночь, когда на лестнице показался высокий светлорусый человек, несший только что освежеванного молодого барана; вошедший положил тушку на стол и ломаным языком сказал, что это дар гостям от управителя.

Луиджи, уже разлегшийся было на соломе, вскочил и вместе с принесшим принялся пристраивать барана к треноге для жарения.

— Не немец ли ты?.. — обратился к нему Марк.

— Нет, господин! — ответил присланный. — Я из Киева…

Ян быстро оглянулся.

— Ты наш, славянин?!.. — воскликнул он.

Раб вскинулся, услыхав родную речь.

— Господин из нашей страны, с Днепра?!.. — радость и изумление написались на лице его.

— Почти!.. — ответил Ян. — Давно ли ты здесь, как ты попал в рабство, как тебя зовут?

— Ярославом. Жив ли наш ласковый князь, Владимир-господин?

— Жив и славен по всему миру!

— А я ничего не знаю про нашу светлую родину! Как там хорошо, господин, какое небо у нас, Днепр какой синий, сосны не в обхват! — Он завесил лицо широким рукавом своей грязной холщовой хламиды и беззвучно заплакал.

— Где же тебя схватили?

— В ладьях на Цареград мы шли… греки обманом завлекли нас, опоили зельем и продали на рынке!.. Десять лет уже, как я не видел родины!..

— О чем стрекочут эти сороки?.. — полюбопытствовал Луиджи.

Немцы пожали плечами.

— Странно — мужчина с бородой, а плачет!.. — заметил Мартин.

— А выкупиться тебе нельзя?.. — продолжал свой разговор Ян. — Сколько за тебя хотят?

Ярослав покачал головою.

— Наш господин никогда не продаст нас, рабы очень дешевы!.. — ответил он. — Мы все осуждены умереть от лихорадки в здешних болотах!

— А если бежать?.. — вполголоса вымолвил Ян.

— На мне тавро, господин! Никто не поможет мне!.. — Он распахнул хламиду и скинул ее с плеча — спина его вся была покрыта сине-багровыми полосами. — Вот мой побег! — пояснил он, показывая их и руки, потертые, видимо, недавно снятыми кандалами почти до кости.

Когда баран был готов, Ян отрезал большой кусок жаркого и дал его земляку; тот с жадностью голодной собаки проглотил его и Ян только тут рассмотрел, какой исхудалый его собеседник и как горят у него глаза.

Долго ворочался на постели Ян в ту ночь и думал о Ярославе и сотнях тысяч несчастных, томящихся в рабстве по всему свету.

Ранним утром другого дня путники слышали сквозь сон шум и блеяние множества овец, но подыматься было лень и, когда наконец встали, на дворе было уже тихо и мертво; не замечалось даже собак и караван выбрался на дорогу.

Было довольно свежо, хотя день сиял яркий.

Солнце чуть передвинулось за полдень, когда путники заслышали за собой топот нескольких лошадей и из-за изгиба дороги показались трое верховых; впереди них, неуверенно мотаясь из стороны в сторону, бежали две собаки. Догнав караван, всадники сдержали коней.

— Не видали ли вы беглого раба?.. — спросил старший из погони; он быстро оглядел путников и убедился, что того, кого они ищут, нет. — Высокий он, светло- русый?

— Не встречали!.. — ответил Луиджи.

— И не перегонял вас такой?

— Нет, никто не перегонял. Да что он, пеший или конный?

— Пеший.

— Так что же — собаки с вами — ищите!.. — сказал Луиджи.

— Да вот не идут что-то!.. — ответил старшой. — Сначала, было, ходко взялись, а потом хоть ты что!..

Собаки, действительно, равнодушно лежали по бокам дороги и жарко дышали, вывалив красные языки.

— Не идут собаки — значить нет его здесь!.. — сухо произнес Ян.

— Да куда ж он бросился тогда?.. — спросил старшой. — Не во Флоренцию же побежал?

— Да, в подесты[4] его там не выберут!.. — глубокомысленно заметил Луиджи.

— Он, должно быть, как в тот раз, где-нибудь около дома на болотах отсиживается, пока хлеб не выйдет!.. — решил всадник. — Ну, будьте здоровы!..

Погоня повернула коней и шагом поехала восвояси. Двинулся дальше и караван.

Минуло несколько часов и шедшие по совершенно пустынной дороге путники вдруг услыхали за своими спинами негромкий крик. Все оглянулись и увидали, что из кустов выбирается какой-то лохматый, весь облепленный грязью человек. Ян сразу признал в нем Ярослава.

Караван остановился; раб подбежал к Яну, упал на колени и обнял его ноги.

— Господин?.. — надорванным голосом произнес он. — Убей меня, но не гони!.. Я бежал из виллы!

Товарищи Яна окружили их; лица у всех, кроме Марка, посумрачнели: за укрывательство беглого раба возмездие ожидало жесточайшее.

— Да как ты ухитрился уйти?!.. — спросил Ян.