Приключения студентов(Том II)

Путники шли, точно в аллее из памятников — башен, саркофагов, часовен и земляных насыпей; все было полуразрушено, заросло кустами и деревьями; давно опустошенные усыпальницы глядели черными впадинами входов; Ян несколько раз останавливался и разглядывал художественные скульптурные украшения на них; могилы бедных людей — маленькие, чуть заметные холмики либо неглубокие провальцы — ютились повсюду; над ними трудилось множество гробокопателей, добывавших полуистлевшие кости и глиняные статуэтки разной величины. Аллея тянулась с четверть стадии; дальше памятники исчезали и только несколько курганчиков сменили их. Над ними тоже работали десятки людей.

Луиджи, успевший устроить в Пизе какой-то оборот с мощами одного из сорока тысяч младенцев, избитых Иродом, беззаботно распевал песни; Марк и Мартин обменивались впечатлениями и мыслями. Мартин с негодованием говорил, что духовенство толкает людей в объятия дьявола, а не Бога.

Ухо Луиджи уловило фразу: — «надо быть честным» — и он повернул к Мартину лицо.

— А что такое значит «быть честным»?.. — с любопытством осведомился он.

— Значит — не обманывать… — ответил Мартин.

— Это кто же так учит?

— Евангелие.

Луиджи покачал головою.

— Вот потому-то папы и запретили читать его!.. — убежденно сказал он. — Прочли — и черт знает что в башках у вас поделалось! Вся жизнь, братишки, обман! Только мертвые могут обойтись без него. Твоя «честность» просто глупость!

— Нет, Мартин прав… — вмешался Марк. — Не делай людям того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе!

— Это еще откуда? Из Торы, что ли?.. — воскликнул Луиджи. — Всего на три дня я расстался с вами, а до чего вы поглупели без меня!..

— Ведь ты совсем язычник!.. — заметил Мартин.

— Врешь — католик, вот крест! — он вытащил из-за воротника шнурок и маленький крестик, — и верую, как и все! А вот вас двоих следовало бы подвесить за хвост да поджарить с полчасика!

— А вот этого хочешь?.. — пророкотал Адольф, показывая кулачище.

— Кушайте сами, моя умница! — откликнулся неаполитанец, запел и стал погонять ослика, замедлившего шаг.

ГЛАВА XXX

Ровная, много веков выстоявшая дорога была очень оживлена; местность кругом нее раскидывалась холмистая, поля чередовались с густыми лесами; то здесь, то там виднелись деревни, укрепленные замки и небольшие городки, обнесенные стенами; иногда приближаясь, иногда совсем вдали синела Арно. Путь несколько раз пересекали впадавшие в нее речки; над ними выгибались арки мостов.

Путники шли не спеша и объедались чуть не даром продававшимся виноградом; Адольф поглощал его такое количество, что Луиджи уверял, что если он шлепнется, то с ним случится то же, что с арбузом.

На третьи сутки в легкой фате тумана залиловели впереди горы Флоренции и перед вечером путники достигли до городских ворот. Опять вырос перед ними лес из башен синьоров и множества церквей; опять раскинулся лабиринт темных и узких улиц.

Первое, что бросилось в глаза, была особенная одежда обитателей города — на всех были надеты зеленые, красные или коричневые и белые плащи с капюшонами и шапочки-колпаки с околышами тех же цветов, с медалями на них.

На площади путники остановились в изумлении: посредине ее, сыпля искрами, горели два костра и на них жгли цельные куски сукон разных окрасок; груда их лежала в ожиданий очереди; это под наблюдением старшин цеха уничтожали забракованный ими товар: Флоренция славилась лучшими в мире сукнами, бархатом, скульпторами и ювелирами и строго блюла за доброкачественностью своих производств. Близ одного из костров тесною кучей стояли оборванные и отощалые люди без колпаков и скованные цепями — то были рабы, выведенные на продажу. Покупатели приценивались, ощупывали и рассматривали их как скот[3].

Площадь окружали различные лавки; около ювелирных мастерских и перрукьеров на длинных скамьях сидели и беседовали люди; отовсюду слышался говор и восклицания. Иногда в роскошных паланкинах по четверо дюжих рабов проносили знатных дам, выглядывавших из-за раздвинутых занавесок. Ближайшая кампанилья рассыпала высоко в воздухе серебро — зазвонила к Аве-Мария; отозвались десятки колоколен — «пчелы запели над городом», как говорили тогда.

Путники находились в это время на мосту через Арно. Закатывалось солнце; часть гор, кольцом окружающих Флоренцию, и вершин кампанилл казались нарумяненными. Широкая река сделалась густо-синею, как сапфир; вместо берегов тянулись сплошные линии трех- и четырехэтажных белых, розовых, красных и коричневых домов, обрывавшихся прямо в воду; у некоторых окон чернели привязанные лодки; последние лучи делали картину еще ярче и разнообразнее.

— Совсем Венеция!.. — воскликнул Луиджи. — Ну где у вас, пивные бочки, такая красота найдется?!

Путники остановились у края моста, чтобы посмотреть на необыкновенный вид и на бронзовую древнюю статую Марса.