Приключения сознания Гесвода

«...когда вернулось ощущение времени, я нашел себя среди небольшой толпы, собравшейся вокруг лежащего на тротуаре человека. Я чувствовал необыкновенную легкость и комфорт, от чего уже давно отвык, потому что не отличался хорошим здоровьем, и какая-нибудь часть тела постоянно напоминала мне об этом. Теперь же - никаких неприятных ощущений, когда к ним привыкаешь, перестаёшь их замечать, но если вдруг они исчезли, сразу это осознаёшь. Это ощущение поначалу так меня захватило, что мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, что человек, лежащий на тротуарной плитке - это я. «Я умер» - пронеслась мысль. И не было испуга, во всяком случае, такого к которому я привык - участившийся пульс и перехваченное дыхание, только странное чувство далекой и даже безразличной потери - я ещё не привык чувствовать без участия гормонов тела. Я видел, тогда ещё так же, как и при жизни, и я слышал, но в тот момент, захваченный внутренними изменениями, я не прислушивался, о чём говорят окружившие моё тело люди. Я опустил взгляд, чтобы посмотреть на себя, как я теперь выгляжу, но ничего не увидел. Из фильмов у меня сложилось впечатление, что мёртвых не видят только живые, а сам я и другие духи должны друг друга видеть. Смешно вспоминать, но тогда мой взгляд в поисках своего тела сделал полный оборот по вертикали на триста шестьдесят градусов. Оказалось, что я стал маленькой точкой, висящей в воздухе на той высоте, где раньше располагались мои глаза. Чтобы перемещаться, мои мысли давали те же команды, что и при жизни, только вот непонятно чему. Я думал, что мне надо пойти вперёд, свернуть в сторону, нагнуться или оглянуться, и точка из которой исходил мой взгляд, передвигалась так же, как если бы я совершал эти действия при помощи тела.

Когда кто-нибудь шел прямо на меня, я первое время отскакивал с дороги, как если бы был живым. Но когда на меня наскочили сзади, и я не почувствовал, что через меня прошли, или что наоборот я прошёл через что-то осязаемое, только момент темноты, я сам попробовал пройти через живого человека. Сначала было трудно заставить себя сделать это, и я несколько раз отскакивал в последний момент. Люди двигались, и мешали мне сделать задуманное так медленно, как я сам хотел. Тогда я решил потренироваться на дереве. Я выбрал тополь, росший неподалеку, и стал медленно приближаться к его поверхности. Вот уже его кора в миллиметре от меня, ближе, ещё ближе...Темнота. Я внутри. Назад. Я испугался, но не так как при жизни, с учащённым сердцебиением, а просто мысль: «назад» резко сменила мою решимость поэкспериментировать. Так бояться даже не страшно. Ещё попытка. На этот раз я заставил себя остаться внутри дерева. Ничего, только темнота и запах свежей древесины, не знаю, чем я его чувствовал. Постояв внутри тополя, я вышел и двинулся на стоящего поближе человека. То же самое, что и дерево, только запах другой.

Вы наверно подумаете, вот, только умер и давай экспериментировать, так не бывает, должен испытывать какой-то шок. Как я потом узнал, шок бывает у всех, но у всех по-разному выражается. У меня, например, вот так. Некоторые паникуют, но быстро успокаиваются, в отличие от живых, у которых это состояние поддерживается и усиливается выбросом адреналина или других каких-то гормонов. Боится тело, ведь ему надо выжить. Это в него эволюцией заложено. А у мертвых страх это только мысль, которая сменяется следующей мыслью, и страх проходит. Представьте себе старую ленивую мышь, обожравшуюся и страдающую отдышкой. Она лежит на тёплом деревянном полу, её разморило, ей лень доползти до норки, и вот она видит кошку. Её мысли - медленно-медленно: «...кошка...», пауза, «...сейчас... съест...», зевает, «нет... мимо...прошла...», засыпает. У нас, мёртвых, почти так же. И не только страх, но и радость, горе, и даже смех. Позже, когда я уже привык быть мёртвым, я проанализировал свои чувства и понял, что это не совсем так. Ну, а пока мне показалось, что я стал совсем бесчувственным.

Тем временем прибыла «скорая», и моё тело погрузили на носилки, накрыли простынёй и загрузили в машину. Я увязался следом. Не то, чтобы я чувствовал такую уж сильную привязанность к своей бренной плоти, просто я не знал, куда мне ещё пойти. Пока я был жив, я знал: мне нужно работать, чтобы обеспечить себя всем необходимым, чтобы и дальше оставаться живым. Теперь такая необходимость отпала, но я как-то на автомате старался держаться около своего тела. Это одно из проявлений посмертного шока, кстати, одинаковое для всех. Во всяком случае, я не встречал никого такого, кто, почивши, сразу же покинул бы своё тело.