Приключения Реверса

— Реверс, это приказ. Хана. Понимаешь? — кажется, если я продолжу упираться, он погонит меня пинками.

Я бегло просмотрел инвентарь: доспехи, кастеты, пистолет, меч, ничего не пропало. Я оделся, и мы пошли по коридорам облачного замка к Тайному князю на приём. Высокие потолки, обшитые искусственным камнем стены, красиво, но без вульгарности. Мы остановились перед тяжёлой двустворчатой дверью, охраняемой двумя парадными гвардейцами весьма внушительного вида — высокие, широкоплечие, в красивой форме, они стояли и ждали нашего приближения. Юнгерн подошёл к двери и потянулся её открывать, но на него тут же нацелились два короткоствольных дробовика. Он сделал шаг назад и обратился ко мне.

— Знаешь, почему эти мудилы никогда не покидают замок?

— Нет.

— А потому, что их отбирают из тех, на ком лучше всего сидит форма. В бою они бесполезны — Юнгерн посмотрел левому стражнику в глаза и сказал:

— Опусти пушку, пока ногу себе не отстрелил, сопляк!

— Не велено никого пускать! — не очень уверено ответил правый.

— Ты что, не умеешь не только стрелять, но ещё и читать? Это Максим Реверс, хан Андрей лично приказал ему явиться!

— Но зайти-то пытаешься ты, кочевник немытый! — с вызовом ответил левый, продолжая играть с Юнгерном в гляделки.

— Так, хватит! Меня ждут две на всё готовые девочки, а я тут с вами время теряю…

Правый открыл одну створку и сделал пригласительный жест. Я зашёл в пустой кабинет, обставленный гораздо проще того, в котором мы репетировали награждение в мой прошлый визит. Из-за тонкой межкомнатной двери слышались стоны и сопение. Ну и какого хрена торопились? Опять меня выгонять будет, пока не натрахается? Нет, я конечно, тоже слегка обнаглел, когда отчитывался об успешном завершении задания, но сейчас Юнгерн говорил о войне и каких-то безотлагательных делах. Я зашёл в спальню.

На Андрее верхом скакала длинноволосая девушка с хорошей фигурой, спиной ко мне. Услышав звук открывающейся двери, она по инерции сделала ещё пару движений, на долю секунды замерла в нижнем положении, а потом высоко, под самый потолок, подпрыгнула. В полёте в её руках появился меч, смутно знакомый по виду. Падая, она вытянулась и вонзила меч прямо в сердце прикрывающегося руками от удара Андрея. Я не заметил, состыковались ли они после приземления, но девушка задрожала, навалившись на меч всем весом, протолкнула его до самой рукояти и улеглась на пронзённое тело.

— Это у бессмертных такие ролевые игры?

— Он мёртв — ответил знакомый голос. Акробатка-убийца перекатилась, и я увидел её лицо. Я узнал её.

— Что ты такое?

— Я — плод твоего воображения, так же, как и всегда.

— Да какого хрена, воображаемые женщины не убивают, особенно других людей! Да что там людей — богов!

— Ну, а я убиваю. И не только, я вообще часто делаю то, о чём меня просят. Тебе вот я дала всё, о чём ты просил.

Перед глазами появился интерфейс. Снизу по центру счётчик боли, в верхнем углу поля зрения миникарта, в нижнем чат. С другой стороны иконки-кнопки, а по центру перекрывающая изображение надпись огромными буквами.

Избранный системы

Система вам дала… Всё чего вы хотели

— Не может быть…

— Почему? Веритас же тебе всё объяснил, система — посредник между Хаосом и Реальностью. Всё в этом мире происходит относительно системы. С твоей точки зрения невозможно представить то, чего я не могу.

— Ну да, одна девочка тоже уверяла меня в своём всемогуществе, на деле всё оказалось далеко не так…

— Ши? Милая демонесса, совсем ручная. Отлично справилась, по-моему.

— Да в конце-то концов! Ты — Монета? Система? Плод моего воображения? Медсестра из лазарета в Ниневии?

— Всё это и многое другое. Смотри. Система — это весь мир сразу. Ты можешь осмыслить планету и ближайший космос так же легко, как эту маленькую комнату? А я вот могу. Но не потому, что просто сильнее тебя или кого угодно в этом мире, а потому, что пользуюсь правилами разграничения Хаоса и Реальности. Я могу их нарушить, но последствия… скажем так, они меня не устраивают, хотя и не несут никакой опасности для меня. А дальше появляются Монета и плод твоего воображения. Видишь ли, я не просто обеспечиваю существование этого мира. У меня есть определённые желания, предпочтения, в общем то, что не позволяет мне пустить события в этом мире в свободное плавание. Я хочу направлять, но правила! Они это запрещают. Я не могу вставить тебе или кому угодно мысль в сознание, не нарушив их. И Монета не может, это же часть меня, системы. Зато она может попросить, подсказать нужную мысль, помочь выбрать путь, который мне нравится. При этом Монета будет выглядеть так, как ты сам её представляешь, будет плодом твоего воображения.

— Ты — настоящий Бог?

— Никакого «настоящего» бога не может быть. То, что ты под этим подразумеваешь всегда было персонажем еврейских мифов, не больше и не меньше. Создатель мира, с неясным планом на его развитие, которому нужно следовать, хотя постичь его невозможно. Что за бред…

— А твой план, значит, настолько конкретный, что его можно курить?