Приключения Кроша. Каникулы Кроша. Неизвестный солдат

- Были у нас эти солдаты, - сказала она, - пробыли сутки и ушли. Тут недалеко их ремонтная часть стояла. Они вернулись туда, а части ихней уже нет - ушла, немцы прорвались. Приняли они бой, поубивали немцев, три мотоцикла подожгли, ну и наших двоих немцы убили. Похоронили их ребята, оставили две могилы и ушли. - Она показала на Лыкова и Огородникова. - Вот этих двоих немцы убили, эти двое здесь захоронены, их могилы. Мы тогда же ночью подобрались; они чуть-чуть землей были присыпаны - торопились наши солдаты уйти, - мы их перехоронили, а после немцев сделали все, что положено; бережем могилы. Только ни имен их, ни фамилий не знаем. Знаем мы только двоих. - Она показала на Бокарева и Вакулина. - Бокарев Дмитрий Васильевич и Вакулин Иван Степанович: этих двоих мы знали, были к тому основания, - добавила она, опять улыбнувшись, - и такая точно фотокарточка у меня есть.

Я был поражен. Если, кроме карточки, посланной в Бокари, у Клавдии Григорьевны есть еще одна, то, по-видимому, у старшины их было много, и не исключено, что одна из них была в его могиле. Это опять меняло дело.

От Клавдии Григорьевны не ускользнуло мое удивление. Но она истолковала его по-своему.

- Подарил мне эту карточку старшина. Я тогда молодая была, ухаживал он за мной, вот и подарил. Ну, а потом, после войны, списалась я с его матерью. Так в войну водилось: оставлял солдат не только номер своей полевой почты, а и адрес дома своего, родных своих, на случай, если убудет из части - в госпиталь или еще куда, - старались люди побольше зарубок делать. Списалась я с его матерью, узнала, что погиб, поехала в город, сняла с этой фотографии еще две, одну для себя, другую для Анны Петровны, соседки моей, так ее теперь величают, а тогда была просто Нюрка. Эти копии оставили мы у себя, а саму фотографию отправили матери в Бокари - мать все-таки. И написали все, как было. Может, интересно ей знать, с кем ее сын виделся в свой предсмертный час. Не знаю, жива ли она сейчас, давно это было.

- А у него у самого оставалась такая карточка? - спросил я.

- Так ведь мне он ее отдал.

- А может, кроме этой, у него еще были?

Она пожала полными плечами.

- Фотография у них групповая, каждому по карточке досталось.

- Еще один вопрос, если позволите. Вы ему кисета не дарили?

- Нет, некурящий он был. Остальные его товарищи курили, а он нет. Парень был бравый, видный, хоть куда, а вот не курил, говорил: нет, мол, у меня такой привычки - курить. Не дарила я ему кисета…

Она вышла со мной из дома:

- Доведу вас до могилок. По дороге к Анне Петровне зайдем.

Анна Петровна оказалась сухощавой, стройной женщиной лет, может, сорока пяти, не больше. И странно было, что здоровенный белобрысый мальчишка лет восьми, уже школьник, называет ее бабушкой.

- Она у нас ранняя бабушка, - улыбнулась Клавдия Григорьевна, - самая молодая солдатка осталась, теперь самая молодая бабушка. Иван где?

- В правление ушел, - ответила Анна Петровна, снимая передник и вытирая руки.

- Жаль, хотела, чтобы посмотрели вы его. У нее сынок большой, двадцать седьмой год пошел, военного времени сынок…

Обе женщины засмеялись.

- Вот могилками нашими интересуются, - пояснила Клавдия Григорьевна, - еще одного нашли… Нет, не Ивана. Или Бокарева, или этого, помнишь, старого-то солдата. Но ничего, розыск пошел - всех найдут… - Она потрепала мальчишку по голове. - Найдут дедушкину могилку.

- У меня дедушка живой, - возразил мальчик.

- То один дедушка, а это другой, - ответила Клавдия Григорьевна.

Анна Петровна присоединилась к нам, и мы пошли к могилам.

- Это он прадеда за дедушку принимает, - объяснила Клавдия Григорьевна про мальчика. - Вакулина отец приезжал, хотели Ивана, сына ее, - она кивнула на Анну Петровну, - взять на воспитание в Рязань, усыновить, чтобы фамилию его нес, потому Иван, сын ее, ну копия отец, - жалко, вы не посмотрели. Уговаривали ее: ты молодая, будешь свою жизнь устраивать, а внука нам отдай, мы его в городе воспитаем, одна у нас память осталась. Она не отдала, сама парня подняла. Гостить к старикам посылала, гостил он у них, и сами сюда старики приезжают. Ну и я была тогда вроде власть, когда закон-то был, безотцовский, сумела сделать, чтобы записали Ване отца - Вакулина Ивана, погибшего на фронте, и его старики родители подтвердили, и других свидетелей через суд собрала, - обошли мы тогда закон этот несправедливый. Вот у нее сын Вакулин и внуки Вакулины.

Когда мы еще шли по улице, она показала на деревянный колодец с длинным журавлем:

- Этот колодец солдаты нам и починили, измарались, испачкались тогда. Помнишь, Анна, каким твой Ваня из колодца вылез?

- Чистый негр, - сказала Анна Петровна.

- Теперь у нас еще два колодца есть, - продолжала Клавдия Григорьевна, - только и этот не сносим, вода в нем замечательно хорошая.

Мы пришли на сельское кладбище. Среди покосившихся деревянных и железных крестов стояли рядом две могилы, два холмика, поросшие травой, увенчанные двумя звездочками, обнесенными одним заборчиком.