Приключения экспериментатора или ОН плюс ОНА равно Я

Наконец, подали десерт. Я думал, что хоть здесь Невеста сможет вести себя как подобает. Однако мои умозаключения оказались в корне не верны. Пока Александра десертной ложечкой отделяла маленькие кусочки от мороженного из сока мелорна и клала их в рот, а потом, прикрыв глаза, тихонько постанывала от удовольствия (и как я только смог сдержать безумный порыв вскочить, схватить ее в охапку и удалиться с нею к себе в апартаменты), Чанс ложкой отломала от холодного угощения большой кусок и целиком засунула его себе в рот. Затем, почувствовав обжигающую стужу, она открыла рот, округлила глаза, и выплюнула содержимое обратно в хрустальную вазочку.

Ужин был бесповоротно испорчен. Не знаю, на месте Чанс, я сгорел бы со стыда от такого неприкрытого к себе внимания. Ее поведение заставило меня задуматься. «А так ли хорош тот мир, куда мы собираемся возвращаться?» Хотя… бескультурье показала только она. Ни Александра, ни Порядок, ни Игорь, ни даже маленький нерей так себя не вели. Странно, поведение брата и сестры так сильно разнится. Тут же мелькнула мысль, что нужно бы узнать, почему! Этот вопрос я решил отложить до завтрашнего дня.

В ознаменование окончания ужина матушка поднялась из-за стола. Все, кроме невесты, отдавая ей дань уважения, тоже привстали. Мама свела брови и уже на выходе бросила:

— Терентэль, зайди ко мне попозже…

И ведь не откажешь ей… Когда все покинули столовую пришлось идти на нравоучительную лекцию к матери. Давно я уже их не слушал…

В кабинете матушки не оказалось и мне пришлось идти в ее будуар. Постучавшись и дождавшись разрешения войти, отворил дверь и проскользнул внутрь. Матушка завелась прямо с порога:

— Терентэль, я, конечно, понимаю, что ты хочешь выполнить предназначение, но не с помощью этой… этой… — она принялась щелкать пальцами, пытаясь найти подходящее Чанс определение. — В общем, не очень культурной особы! Короче, если ты так уж горишь желанием сочетаться с ней узами брака, то займись ее воспитанием! Но я на твоем месте, обратила бы внимание на совсем другую девочку.

— Но матушка, в той, о ком ты говоришь, нет огня! — воскликнул я тогда.

Мама окинула меня снисходительным взглядом и сказала:

— А с чего ты решил, что огонь — это магическая сущность? Может это иносказательное выражение! Может это описание страстного характера? Как ты можешь интерпретировать предсказание, если не обладаешь достаточными на то знаниями? Сын, одумайся, не совершай ошибки!

И почему я ее не послушался, не отменил свадьбу? Так ведь нет, я ведь самый умный, самый расчетливый, самый непогрешимый! Мои решения единственно верные, в отсутствие Правителя, естественно. Вот если бы отменил свое решение, тогда сразу же освободился от этой головной боли — свадьбы. Будто головной боли с переселением мне мало! И вообще, зачем куда-то переселяться? Разве здесь на Шальере плохо?

Вот, поверив в непогрешимость своих решений, я и ответил ей:

— Матушка, не переживайте, я или Тирельлель, займемся ее обучением. — и с поклоном вышел, не дав больше матери вставить и слова.

На следующий день за завтраком, на который матушка не соизволила выйти, повторилось то же самое, что и на ужине. Заканчивая есть, я оторвал взгляд от тарелки и попросил:

— Тирельлель, дорогая невеста, я попросил бы вас проследовать за мной в кабинет. — и, встав из-за стола, не оглядываясь, вышел из столовой. Оглянулся я лишь тогда, когда оказался возле двери, ведущей в дядин кабинет. Девушки следовали за мной на небольшом отдалении. Открыв дверь, я впустил кузину с гостьей внутрь и, войдя, прикрыл за собой дверь. Зайдя за массивный стол, указал на два кресла стоящих перед ним с обратной стороны. Девушки устроились, и я начал:

— Дорогая невеста. В течение этих двух дней, что вы находитесь у нас, я пристально за вами наблюдаю. И с прискорбием хочу отметить, что вы неподобающим образом ведете себя за столом. Что это такое? — я все больше и больше распалялся, вспоминая, как она вытирала рот рукавом, выплевывала мороженное (стоит сказать дорогое удовольствие — не перед каждым гостем его ставят на стол). — К сожалению это заметил не один я! Это отметили и фрейлины моей кузины, — кивок на Тирель, — и моя матушка. Мне было в ультимативной форме сказано, что пока вы не научитесь вести себя за столом как положено, никакой свадьбы не будет.

В конце концов, должен же я был ей чем-то пригрозить! Мелькнувший в глазах Чанси огонек я бы принял за блеск радости, но он был так мимолетен, что я не успел его, как следует рассмотреть и запомнить.

— Поэтому, с сегодняшнего дня либо я, либо моя кузина будет обучать вас столовому этикету! Это вам понятно? — ответом мне послужил молчаливый кивок красивой головки. Спустя минутное молчание прозвучало приглушенное:

— Я с радостью перейму уроки этикета у вашей кузины.

Чанси уже порывалась, было, подняться и уйти из кабинета, но, задав следующий вопрос, я лишил ее такой возможности:

— Дорогая невеста, ответьте мне на вопрос: почему манеры вашего брата и ваши так разительно отличаются? — на что я получил доходчивый и краткий ответ: