Приключения ДД. Магия древних курганов

– Это я от нашего историка помню, а вот про Ватикан неожиданно. А с магией у них, что за отношения? – Паша попытался плавно подвести друга к вопросу, на который ждал ответ.

– О-о-о, всё, что касается древних артефактов, не может обойти тему магических свойств реликвий. И судя по выставленной защите, они в этом преуспели. Полагаю, их инквизиция, которая боролась с ведьмами и колдунами немало переняла у своих жертв.

– Хо-хо, они хотят быть великими держателями мудрости! – выпалил Паша.

– Единственными держателями, – поправил Глеб.

– Слушай, надо же Димке обо всём написать! – задёргался Паша, в поисках мобильника.

– Остановись. Он где-то в Вологодской области сейчас. Забыл, что он на обучении? – друг постучал пальцем по виску.

Паша хлопнул себя по лбу: – Точно он же когда из Воронежа к дедушке приехал, так сразу же и отбыл в Великий Устюг к своему помору. Да и прямым текстом в сообщении ничего не написать…

– Пусть учится. Как будет о чём побеседовать, дадим знать, чтобы заглянул, – Глеб тихо рассмеялся: – Он же у нас прилететь вот так теперь может, – и парень звонко щёлкнул пальцами.

Автобус свернул на грунтовую дорогу и ребята, затаив дыхание, и позабыв обо всём на свете, припали к окнам.

Глава 3

Взгляд Димы невольно задержался в открытом окне на редком мелколиственном кустарнике. За ним виднелись очертания, проплывающего мимо белого прогулочного теплохода, который разливая по округе призывные гудки, оторвал парня от чтения глаголицы. От дома Михаила, нового наставника юного волхва, до реки было рукой подать. Его земельный участок выходил прямо на песчаный берег, где сходилось два стремительных потока Юг и Сухона, давая начало Северной Двине. Свежий, чистый воздух бодрил парня, но только Дима начинал читать, на него нападал сон. Знакомство с древними манускриптами, разобрать значение которых без знания азов древнерусского языка никак не давалось, и он то и дело возвращался к азбуке.

Юноша усилием воли заставил себя закрыть глаза. Почесал нос. Взъерошил, а затем пригладил русые волосы. Отпил глоток воды из украшенной цветочным орнаментом глиняной кружки. Сосредоточиться на чтении не получалось, и сам того не заметив, он начал бессмысленно плутать взглядом по горнице, с которой уже окончательно свыкся. Михаил собственными руками построил бревенчатый дом по типу изб, в которых жили предки. Приятный запах древесины ласково щекотал ноздри, накапливался в одежде. Дощатый пол, плотно выстеленный плетёными полосатыми половиками до самой аккуратно выбеленной печи в углу, слегка поскрипывал. Простая мебель из сосны и берёзы тоже была сделана хозяином дома. Янтарно-молочного оттенка лавки, две кровати, платяной и книжный шкафы, буфет для посуды, обеденный стол и стулья, прикроватные табуретки и многочисленные полки на стенах, которые были до отказа забиты мешочками и склянками, наполняли жилище уютным теплом домашнего очага. Какая-то букашка, зажужжав, закружилась под потолочной керосиновой лампой с матового-белым куполом, переключив внимание Димы на себя. Юноша улыбнулся, учитель недолюбливал блага цивилизации. У него не было ни то, что телевизора, даже холодильника. Продукты он хранил в наземном погребе, ибо грунтовые воды были высоко и не позволяли углубиться в землю. Многое он делал сам. Даже посуду, изготавливая её на гончарном круге. Столовые приборы были вырезаны им из дерева или выкованы в кузнице. Льняные скатерти, покрывала на кроватях и полотенца, которые когда-то давно расшила его уже почившая супруга, были единственным украшением скромного жилища.

Часы с кукушкой откуковали одиннадцать раз, предвещая приближение обеда, в тот самый момент, когда со двора повеяло дымком и будто царской ухой, которую после рыбалки на утренней зорьке варил в летней кухне учитель. В животе тоскливо заурчало. Дима упёрся взором в зеркало, что висело на стене перед столом, за которым он сидел среди горы книг. Парень помахал собственному отражению. Подаренная Михаилом синяя в белых горох рубаха делала его схожим с Филиппком, только в отличие от героя рассказа Льва Толстого юноша был раза в два старше того мальца.

«Надо же, глаза всё чаще приобретают сапфировый оттенок, прямо как у Суммумессе. Может, я всё-таки хоть что-то познаю и запоминаю их всех этих книг. Эх, нет бы, какой-нибудь волшебной палочкой махнуть. Сиди, учи…», – повздыхал юный волхв и тут же устыдился собственным мыслям. «Каждое знание проживать надо» – на первой же встрече сказал новый учитель. Дима усмехнулся, вспомнив, как они познакомились, мягкое тепло прошлось волной по телу, напомнив ощущение из детства, когда мама укрывала его пуховой шалью.

Дело было полгода назад, зимой. Перед самым Новым годом, когда неожиданно Кубанская зима расщедрилась на обильный снегопад, в ворота постучали. Дима гостил у дедушки в деревне у Чёрного леса. Он поспешил выбежать во двор, накинув старый дедов тулуп и вместе с Акелой, который уже вымахал во взрослого волка пошёл встречать гостя.

– Вам кого? – издали крикнул юноша, но ответ не разобрал.