Приключения Айвама

Через несколько часов далеко позади остался зелёный ковер Подмосковья, и самолёты шли над тундрой, всё ещё кое-где закрытой белоснежной пеленой, над морскими заливами, закованными тяжёлыми, паковыми льдами. Здесь, над белоснежным покровом льдов, солнце светило уже почти круглые сутки. Оно слепило глаза и всюду отражало длинные-длинные лучи.

Флагманский самолёт углубился в океан для попутной и предварительной разведки льдов. Под крылом самолёта — хаотически нагромождённые торосы, как будто здесь недавно произошло землетрясение. Бесконечные ледовые поля глазом не окинешь даже с высоты!

Но вот самолёт вышел на разводья с синей-синей окраской воды. Окраска меняется по мере продвижения вперёд. Вода вдруг становится то иссиня-чёрной, то голубовато-зелёной, то серой, то кажется ярко-бирюзовой, мерцающей. Это небо окрашивает воду во всевозможные цвета. Окраска её зависит и от того, под каким облаком проходит самолёт, какой плотности облако.

В широком арктическом небе бродит, как хозяин, почти не заходящее солнце. В воздухе штиль, и эта тишина будто заглушает гул моторов, и на миг громадный самолёт как бы останавливается и повисает в воздушном пространстве.

Гидрологи произвели разведку, и самолёт взял курс на радиостанцию мыса Северного, где перед полётом в центральный бассейн Арктики была намечена остановка.

Всё внимание береговых полярных станций в эти дни было привлечено к высокоширотной экспедиции. Знал о ней и смотритель маяка дядя Тэнмао. Он особенно следил за подготовкой этой экспедиции. Интерес у него был не праздный, и радист местной полярной станции охотно ему рассказывал о ней. В это время дяде Т энмао пришла мысль: а хорошо бы встретиться с адмиралом и поговорить о мальчике! Ведь Айвам вот уже несколько месяцев плавает на дрейфующей льдине. Конечно, у Айвама всё есть. С рыболовным крючком, с ружьём, с необходимым запасом одежды можно плавать и дольше. А кроме того, он же не один. Таграй утверждает, что видел щенка, который бегал за ним. И все же. мальчика ведь надо спасать! В самом деле, сейчас же не старый шаманский закон, когда нельзя было спасать человека!

Тэнмао твёрдо решил, что в этом деле адмирал очень может помочь. Но как с ним встретиться — вот задача! До радиоцентра, где адмирал остановится, самое меньшее два дня езды на хороших собаках. Самолёты же ближайшего авиаотряда и Таграй ушли на ледовую разведку по обслуживанию высокоширотной экспедиции. Тэнмао сидел у матери Айвама и делился с ней своими планами.

— Уакат, — говорил он ей, — адмирал ведь знает меня. Ты помнишь, когда я пришёл к нему в прошлом году на ледокол и сказал, что мне для маяка нужен новый мотор, он тут же велел дать его, а мне сказал: «Молодец, Тэнмао, так и нужно заботиться о своём маяке». Ты думаешь, почему он так сказал? Потому что я знал, как с ним разговаривать. А теперь разве не найдётся у меня сильных слов, чтобы поговорить о мальчике? Конечно, найдётся! Есть они у меня. Я решил поехать к нему. Я соберу упряжку из лучших собак селения. Кто же мне откажет в собаках, раз такое важное дело?

— А может быть, и мне поехать с тобой? — робко спросила Уакат. — Я прихвачу с собой ту чёрно-бурую лисицу, которую храню много лет, и отдам ему. Когда он увидит её, он обязательно захочет помочь нашему мальчику. Это же очень редкая шкурка.

— Отец Айвама — твой муж и мой брат, — когда еще был жив, сказал: этого редкого зверя продавать нельзя, пока не вырастет Айвам. Ведь может случиться, что он поедет на Большую землю. Видишь, как много молодых людей едут учиться в Ленинград! Вот тогда за чернобурку ему можно будет купить пиджак и матерчатое пальто. Ты забыла об этом разговоре твоего покойного мужа?

— Нет, Тэнмао, не забыла… — И, помолчав, сказала: — А если Айвам пропадёт во льдах, как пропал его отец, кому тогда покупать пальто? А? Тэнмао был разумным человеком: он молча согласился, молча выпил большую кружку чая, поставил осторожно её на стол, провел рукой по отсутствующему глазу и сказал:

— Уакат, шкуну из кости, которую вырезал много лет и вчера закончил, я тоже подарю адмиралу. Это очень хорошая шкуна. Я делал её по рисунку своего дяди, который плавал на такой шкуне. Это шкуна Амундсена — «Мод». Мой дядя, когда плавал на ней и когда ему нечего было делать, рисовал её красящим камнем на оленьей ровдуге. Он нарисовал её очень хорошо и спрятал себе в сундучок. После его смерти я нашел эту шкурку и, когда увидел рисунок, решил сделать этот кораблик из кости. Правда, Уакат, это будет хороший подарок адмиралу?..

Местная гостиница, где остановился вице-адмирал Бахарев, была превосходной. Двухэтажное каменное здание, построенное из местных материалов. Здесь есть даже один номер «люкс» из трёх комнат.

Вице-адмирал сидел в кабинете и просматривал нанесённые на карты пути дрейфов различных экспедиций начиная с Нансена, Амундсена и кончая «Челюскиным». Разноцветные линии «петляли» на карте, и Бахарев что-то записывал себе в блокнот. Затем он встал, прошёлся по кабинету, подошёл к окну.

Вошел начальник радиоцентра.