Приключение ваганта

— Ондрейко, ходь сюды…

Андрейко с раздражением бросил топор и пошел на зов. Верига встретил его с куском жаркого и сдобным калачом в руках.

— Заработался, поди? На, — сказал он, вручая Андрейке еду. — Подкрепись. Да только не на виду! А то заметит пани Галшка, будет орать как оглашенная.

— Понял. Спасибо, дядя Верига!

— Беги, скройся с моих глаз! — с деланой суровостью насупился повар.

Андрейко шмыгнул, как белка, в конюшню и присел на охапку сена. Он относился к Вериге с сочувствием и пониманием. Повар был одиноким. Его семью татары забрали в полон, а хату сожгли. После этого он и прибился к Немиричам, где его определили на кухню, в повара. А вскоре слава о поварских талантах Вериги Тетерина (это было его полное имя) разнеслась по всему Киеву.

Откуда он брал рецепты ранее невиданных блюд, никто не знал, а Верига не говорил. Но отобедать у Немиричей считалось престижным, что хозяину семейства было только на руку. Поэтому он очень дорожил своим поваром, и даже пани Галшка старалась не повышать на него голоса, что удавалось ей с трудом.

Насытившись, Андрейко стал наблюдать за игрищами, которые устроили подпившие гости. Сначала шляхтичи хотели размяться в товарищеских поединках на саблях, но Яков Немирич не разрешил. Он знал, чем чаще всего заканчивается эта поначалу невинная забава. Изрядно подогретые спиртным, поединщики теряли над собой контроль, и тогда начиналась рубка всамделишная, и даже не до первой крови, а до серьезных увечий и ран.

Поэтому при общем согласии решили поупражняться в стрельбе из лука. В этой забаве приняли участие и жены некоторых шляхтичей. В этом не было ничего необычного. Часто в отсутствии мужчин, которые ходили в боевые походы, им приходилось защищать свои усадьбы с оружием в руках от набегов татарских чамбулов и просто разбойничьих шаек.

Двор Немиричей с постройками не имел достаточной длины, чтобы гости могли в полной мере продемонстрировать свое стрелковое искусство, и тогда начали прибегать к разным ухищрениям. Сначала стреляли в дощечку, затем в кольцо, сплетенное из лозы, потом в жердь, но для пана Миколая Щита, общепризнанного вояки, не раз и не два раза ходившего против татар и поляков, такие мишени показались детской забавой. Он пошел в дальний конец двора и установил там в расщепе доски золотой веницейский дукат[17]. Это были большие деньги даже для далеко не бедной шляхты.

— Ну-ка, кто тут у нас настоящий стрелок? — пан Миколай с видом победителя огладил свои вислые усы. — Чья стрела попадет в дукат, тот его и получит!

Он точно знал, что попасть в крохотный желтый кружочек на таком расстоянии был способен разве что конный стрелок-ногаец, который на скаку мог поразить бегущего зайца. Дукат еле просматривался, как по нему целиться? Тем более что по двору гулял ветер. Сам же Миколай Щит постоянно упражнялся дома в стрельбе из лука, потому как знал, что быть искусным стрелком значило охранить себя от многих бед. Схватки с татарами его многому научили. Но и он сам вряд ли попал бы в монету, тем более с первого выстрела, как оговаривалось. Второй выстрел можно было сделать лишь после тех, кто уже стоял в очереди.

Всех охватил безумный азарт. Стреляли и мужчины, и женщины, даже те, кто совсем плохо управлялся с луком, — на удачу. Ведь на кону стоял большой приз — за дукат можно было приобрести две пары волов. Некоторые стрелы ложились совсем близко к золотой монете, однако ни одна из них не попала в желанную цель. Шляхтичи горячились, злились, а от этого конечно же точность стрельбы оставляла желать лучшего.

Андрейко следил за состязанием, превратившись в одну натянутую струну. Эх, разрешили бы и ему поучаствовать! А что, если?.. Он нашел глазами сына хозяев, Ивашку Немирича, и подошел к нему.

— Слышь-ко, — нагнулся он к уху Ивашки, — дело есть…

— Не мешай глядеть! — отмахнулся Ивашко.

— Одно слово — и все.

— Ладно, выкладывай, что там у тебя, — досадливо поморщившись, сказал Ивашко, не отрывая взгляда от очередного стрелка, занявшего позицию.

— Замолви за меня словечко, штоб я тоже поучаствовал в игрищах.

— Ты в своем уме?! Вишь какой знатный люд здесь собрался. А ты кто? Всего лишь слуга, холоп.

— Ивашко, мы ведь товарищи, — начал умолять Андрейко. — Сделай для меня доброе дело. Век буду помнить.

— Вот прилип… Как смола! — Ивашко немного поколебался, а затем сказал: — Ладно, быть по сему! — и, решительно схватив Андрейку за рукав, потащил его за собой к пану Миколаю Щиту, который важно восседал в качестве судьи на крышке колодца.

— Пан Миколай! — обратился Ивашко к гостю. — Вот наш пахолок тоже хочет поучаствовать.

— Пахолок, говоришь? — шляхтич смерил Андрейко с головы до ног, а затем милостиво кивнул: — А пусть попробует. Все ж человек, а человецы пред Богом все едины… Но ежели этот нахальный сукин сын не попадет в цель, скажи своему отцу, чтобы выпорол его как следует на конюшне. За дерзость… — пан Миколай довольно хохотнул и погладил себя по заметно округлившемуся животу.

— Всенепременно, пан Миколай! — уважительно ответил Ивашко и подмигнул Андрейке — получилось!