Приключение ваганта

Его просьбу исполнили быстро; кинжал присвоил верзила Хайнрих, который участвовал в пленении беглецов.

Гийо взял клинок, задумчиво повертел его в руках… и вдруг бросил! Просвистев в воздухе, как стрела, кинжал нашел свою цель — высокий колпак главного повара барона, который вышел поглазеть на поединок и стоял под дверью поварни. Клинок пришпилил колпак к двери; он прошел над макушкой кухмистера[65] на расстоянии в два пальца. Ошарашенный повар присел, медленно вытащил голову из колпака и отпрыгнул в сторону как заяц. Рейтары так и покатились со смеху, а де ла Марк, прищурив глаза, задумчиво сказал:

— Однако… Вот так фокус. А ведь мог же и в меня бросить…

— Ваша светлость, как можно?! — Гийо изобразил ужас.

Арденнский Вепрь снисходительно улыбнулся, но глаза у него остались холодными. Он коротко спросил:

— Будешь мне служить?

— Сочту за честь! — твердо ответил Гийо.

— Что ж, отлично. Эрхард!

— Слушаю, майне фрайхерр!

— Поставь всех на довольствие, а этого приставь к лошадям. Но кинжал забрать! Теперь его оружием будут вилы и кнут.

С этими словами Гийом де ла Марк обернулся и пошел в личные апартаменты. Разошлись по своим делам и рейтары. Беглецы переглянулись и с облегчением вздохнули. Над их головами прошумел вихрь, предвестник сильного ливня, даже гром в отдалении прогремел, но гроза так и не разразилась.

Жизнь снова улыбнулась беглецам беспечной улыбкой. Но что им принесет служба Арденнскому Вепрю, никто из них даже не представлял.

Глава 21. Сокровище арденнского вепря

А что же Гаскойн? Куда подевался лучший друг Пройдохи? Дав деру, пес сначала затаился, а затем побежал вслед за черными рейтарами. Он понимал, что его хозяин попал в беду, его небольшое сердечко разрывалось от преданности к Гийо, но что могла поделать крохотная псина супротив громадных, закованных в железо конников? Тем не менее Гаскойн проводил отряд Эрхарда до самой крепости, однако проскользнуть внутрь (хотя и была такая возможность) не рискнул. Все-таки Гийо не зря с восхищением говорил Жилю и Андрейке, что у его пса человеческий ум.

Конечно же это было не так, но Гаскойн и впрямь иногда вытворял штуки, которым просто нельзя обучить животное. Иногда зрителям, которые смотрели на представления Гийо, казалось, что пес умеет читать мысли хозяина. Очутившись вне крепостных стен, Гаскойн тихо заскулил, потому что каким-то непонятным чувством ловил исходящие от Гийо волнение и страх за свою жизнь. Он успокоился лишь тогда, когда Жиля и Пройдоху отвели в каземат. Гаскойн нашел себе укромное местечко неподалеку от ворот замка и затаился там до утра.

Следующий день для Гаскойна выдался хлопотным. Первым делом он бросился искать подходящий ручей, чтобы добыть себе рыбину на завтрак. Но вблизи не нашлось ни единой речушки, и тогда Гаскойн вспомнил свою беспутную юность, когда он, будучи бродячим псом, охотился на кур и гусей вилланов в окрестностях Азей-лё-Брюле. Удача не заставила себя ждать — Гаскойн обладал хитростью лисы и нюхом самого лучшего охотничьего пса. Он быстро выследил фазана и задушил его так быстро, что тот даже не успел трепыхнуться.

Насытившись, Гаскойн возвратился к крепости Арденнского Вепря и начал обследовать окрестности. Ворота открывались много раз, впуская и выпуская всадников, но пес так и не решился проникнуть на крепостной двор. Он чуял запах псины, и это ему очень не нравилось.

Осторожный и предусмотрительный Гийом де ла Марк не сильно надеялся на ночную стражу. Он хорошо знал пристрастие рейтар к спиртному. Некоторые из них готовы были за бутылку доброго вина отдать душу нечистому. Кары, которыми грозился Арденнский Вепрь за чрезмерные возлияния во время несения сторожевой службы, рейтар вовсе не пугали. Наемники были преданны де ла Марку и старались ему угодить во всем, но только не в этом случае. А устраивать показательные казни барон опасался: немцы были дружны и твердо держались друг за друга, что грозило бунтом. Поэтому провинившихся на некоторое время сажали в каземат на хлеб и воду. Наказание было справедливым, и никто не роптал.

Арденнский Вепрь для охраны своего разбойничьего гнезда приобрел ирландских волкодавов. Это были звери пострашнее сторожевых аланов. Некоторые из них достигали около двух локтей в высоту и имели устрашающие челюсти. По эдикту короля Карла каждое французское графство обязано было содержать двадцать четыре ирландских волкодава, чтобы защищать стада от нападений волков. Ирландские волкодавы и борзые при дворах европейских королей считались очень ценным подарком.