Приключение в Корее

45-09. Но это ещё не всё! Вот сегодняшние кадры с одной из открытых съёмочных площадок «Вельвета». Посылаю!

67-00. О! Это что, волна от катера их так тряхнула?

45-09. Ага! Видел, как посыпались в воду!

00-15. Ха-ха-ха! Как смешно!

72-77. А вегугинки плавать оказывается, умеют! Они что, универсальные? И поют, и пляшут, и рюкзаки в походе таскают, и плавают… Наверное таким и должен быть будущий айдол.

67-00. Ну, для этого им нужно ещё конкурс выиграть…

- Видите девочки! За каждым нашим шагом следят. Нужно к этому привыкать. Но могут написать не только хорошее, но и кучу дерьма на голову вывалить. И с этим придётся жить.

- Следят за нами, как будто мы преступники какие-то. – Вздыхает Алиса.

- Но это часть жизни артиста. Хочешь быть известным, привыкай и терпи. – Подводит черту под разговором Юко.

Утром мы опять встаём рано. Есть время на все дела. Поэтому, в десять часов уже сидим в студии № 8 и слушаем кураторов:

- Вам даётся следующее задание: за оставшееся время до воскресения надо придумать или использовать уже существующую композицию на военную тему. Она должна быть на корейском языке. Это может быть марш или строевая песня. Так как вы самостоятельно пишите такие произведения, поступим, как и в прошлый раз. Мы уйдём, чтобы не мешать, вернёмся через четыре часа. Если вам не удастся что-либо придумать, придётся звать штатных композиторов СМ. Всё понятно?

- Да, сансеним!

- Работайте! – И кураторы исчезают за захлопнувшейся дверью.

- Что будем делать? – Обеспокоено спрашивает Юко. – Я не знаю ни одного военного марша!

- Мы тоже, как-то не предполагали, что для конкурса понадобятся такие песни! – Озадачены русские блондинки.

- Вся надежда на тебя! Ты знаешь что-нибудь боевое на корейском? –Смотрит на меня Маша.

- Попытаюсь вспомнить. – Отвечаю, а сама лихорадочно перебираю воспоминания о песнях К-поп нашего мира. Но там кроме «Ду-ду-ду!» «Блэкпинка» ничего нет. И то, это не совсем военная песня. Жаль! Но не пойдёт! Придётся думать. Проходит около двух часов. Ничего в голову не лезет. По моему, корейцы вообще редко поют что-то похоже на марши. А переводить какой-нибудь русский марш на корейский язык – тот ещё геморрой. Да и времени нет. Может кто-то из самостоятельных айдолов что-нибудь исполнял военное? Проходит ещё час. И на меня снисходит озарение – Шинмираи! Она что-то пела, одетая в военную форму!

https://www.youtube.com/watch?v=WEM796QaIgY

Лихорадочно вспоминаю строчки. Есть! И мелодия тоже простая – маршевая. Девочки уже ни на что не надеются. Сидят, о чём-то тихо говорят.

- А вот и я, и песенка моя! – Протягиваю листок Юко. – Алиса! Давай, работаем. Мелодия такая… - Голосом изображаю то, что бумкает у меня в голове.

Алиса подхватывает и почти верно схватывает мелодию.

Открывается дверь, заходит один Дон Дук:

- Танец можно не делать! – Радует он нас.

Песню проверяет Маша, но её вообще нет ни в сети, и ни в Интернете. Все дни до воскресения мы работаем. Вроде получилось…

Наступает день баттла. Первыми выступаем мы.

На нас одеты пятнистые формы, Юко начинает петь, мы подхватываем в нужных местах

Зрителям нравится. Жюри тоже благосклонно кивает головой.

Следующие за нами «Гёлз дженерейшн». Они поют какую-то старинную или подделанную под старину песню. И при этом танцуют. Мы встревожено переглядываемся.

Затем выступают «Парни из Сеула». На сцене какой-то разухабистый военизированный шансон с плясками под грохот чангу.

- Нас подставили! – Маша мрачнеет.

- Ничего! Прорвёмся! – Отвечаю я, хотя понимаю, что это последний наш день на конкурсе. Так и получается.

Нам ставят пять баллов. И хоть зрители недовольны решением жюри, мы вылетаем из соревнований.

Девушки откровенно плачут, несмотря на попытки Маши их успокоить.

Я их понимаю. Рухнула последняя надежда стать трейни, выбиться в айдолы…

Ну, это с их точки зрения. Едем домой с одноклассниками Сон Хена. Настроение у девчонок паршивое. Хальмони тоже недовольна.

Едим через силу. Потом все выходят в гостиную.

- И куда теперь нам?! – Заламывая руки Женя бросается на грудь плачущей Алисе. Юко сидит рядом с ними на диване, опустив голову. Хальмони даже не пошла смотреть свою дораму. Она тоже сидит на диване, и гладит Юко по голове. Маша кусает ногти, стоя у дверей ванной. Одна я спокойна, как удав.

На чистом английском языке, который знают все присутствующие, начинаю вправлять девчонкам мозги:

- Ну, что нюни распустили? Подумаешь, обманули нас! Подставили, чтобы выгнать! Им же хуже будет, не будь я Пак Джин Хо! – Я потрясаю кулаком, смотря в в потолок.

Все с удивлением смотрят на меня. Маша начинает подозревать, что я знаю что-то такое, чего неизвестно другим – она же всё-таки из одного со мной мира.

- Что за панические настроения? «Шеф! Всё пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!» - Сидящие на диване женщины смотрят на меня. как на сумасшедшую, одна Маша фыркает, пытаясь не засмеяться – «Бриллиантовую руку» она то видела, в отличие от остальных.