Приключение Питера Симпла

— Да, но каким образом? — возразил он, грустно покачивая головой.

— Посредством воздушного насоса, сэр; мы всунем его вам в рот, и он будет вытягивать из вас газ.

— Милый мой Питер, ты спас мне жизнь! — вскричал отец. — Поскорее! А то я вылечу через потолок.

К счастью, в доме нашелся подобный инструмент. Я всунул его в рот батюшки, вынул поршень и, выпустив из насоса воздух, снова вставил его. Минуты через две он объявил, что ему лучше, и я оставил сиделку возиться с ним. Он же значительно успокоился. Воротившись к сестре, я рассказал ей, что случилось. Но это не послужило поводом для веселья, хотя всякому постороннему показалось бы забавным. Мысль расстаться в скором времени с сестрой, так как отпуск был дан мне на две недели, и оставить ее в одиночку бороться с несчастным больным батюшкой приводила меня в отчаяние. Мы разговорились с Эллен, и я рассказал ей обо всех наших приключениях со дня нашей разлуки. Это отвлекло нас от печали и горя. Целых три дня отец заставлял сиделку выкачивать из своего тела газ и, наконец, опять впал в глубокий сон, продолжавшийся около тридцати часов.

Когда он проснулся, я опять навестил его. Было восемь часов вечера, и я вошел со свечой.

— Прочь ее! Прочь! Скорее! Вынеси ее.

— Что с вами, сэр?

— Не подходи близко, если любишь меня, не подходи! Вынеси ее!

Я исполнил его желание и потом осведомился о причине.

— Причина! — отвечал он, когда мы остались в темноте. — Да разве ты не видишь?

— Нет, батюшка. Я не вижу в темноте.

— Я — пороховой погреб, Питер; малейшая искра — и меня взорвет. Понимаешь опасность? Ты, верно, не захочешь быть причиной гибели своего отца, Питер?

И старый джентльмен залился слезами, хныча как ребенок. Я знал, что его не разуверишь.

— На корабле, батюшка, — сказал я, — если есть подобная опасность, мы заливаем пороховой погреб. Вам стоит пить побольше воды — порох промокнет, и нечего будет бояться.

Отец остался доволен моим предложением и выпивал по стакану воды через каждые полчаса. Это успокоило его дня на три, и я опять без помехи мог наслаждаться обществом милой Эллен. Он снова впал в свое обычное самозабытье, и мы с нетерпением ожидали, какую новую придумает он фантазию, когда проснется. Скоро меня опять позвала сиделка. Батюшка как-то странно дышал.

— Что с вами, сэр? — спросил я.

— Разве ты не видишь! Как может жить маленький, новорожденный ребенок, если мать не кормит его грудью и не печется о нем?

— Ужели, сэр, вы воображаете себя новорожденным?

— Разумеется! Дайте мне грудь!

Это был верх нелепости. Но я важно заметил, что все это правда. Его мать умерла в родах и приходится вскармливать его из ложки.

Он согласился. Я велел сиделке сварить ему каши с молоком и кормить. Она исполнила мое приказание, и он жевал кашу совершенно на манер грудного младенца. В ту минуту, как я готовился пожелать ему доброй ночи, он подозвал меня к себе.

— Питер, — сказал он, — она не подвязала мне салфетку.

Это было уж слишком, и я не мог не улыбнуться. Когда я передал его просьбу сиделке, она ответила:

— Боже мой, сэр! Почему не исполнить каприза старого джентльмена? Я принесу сейчас скатерть.

Эта фантазия продолжалась почти неделю. Он лег спать, потому что младенцы всегда много спят, но через шесть дней опять впал в летаргию и проснулся с новой странностью. Срок моего отпуска закончился. Я написал капитану, прося продлить его, но получил ответ, что это невозможно и чтобы я тотчас же приезжал на бриг.

Это меня удивило, но, разумеется, я повиновался и, обняв сестру, отправился в Портсмут. Я посоветовал ей не противоречить выдумкам отца, что она и исполняла. Но выдумки его были иногда такого рода, что и изобретательный ум не нашелся бы, чем опровергнуть его, или какое найти средство, чтобы его удовлетворило. Здоровье его становилось все хуже и хуже и, очевидно, разрушалось физически и умственно. Положение моей бедной сестры было очень жалкое, и, признаться, я расстался с ней с грустными предчувствиями.

Здесь должно заметить, что я только что получил свои призовые деньги — тысячу пятьсот шестьдесят фунтов стерлингов. Это была сумма, порядочная для лейтенанта. Я вложил эти деньги в ценные бумаги и дал полную власть Эллен пользоваться ими, как собственными. Мы посовещались с ней насчет того, что ей делать после смерти отца, и решили, что, заплатив долги, доходившие, как нам известно было, до трех или четырех сотен фунтов стерлингов, она распорядится остальным отцовским имением и процентами моих призовых денег, как ей заблагорассудится.

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

Мы получаем приказ к отплытию и всякого рода другие приказы. — Разговор на квартердеке. — Кто подслушивает, тот никогда не услышит о себе ничего хорошего.