Приключение

— Следственный материал о пожарах я знаю. В трех случаях свидетели говорят, будто видели огоньки в воздухе. Один прямо сказал — «шар». По справкам, полученным мною, управдом на Глазовой, этот Иван Кириллович, хорошо только пиво сосет, а что в доме делается — ему и заботы нет. Квартира на пятом этаже Заводиловым снята. По документу — Сергей Аркадьевич, 62 года, из Тамбовской губернии, служит в строительной конторе счетоводом. И затем у него с неделю времени поселился некий Степан Огаркин, 30 лет, крестьянин. Раньше служил сторожем на лесопильном заводе. Имеет две судимости. Одну за грабеж, другую за налет. Вот паренек! Собака тоже налицо. Третьего, которого вы видели, не значится. Выходит, его там водворили, и он, как арестант. Это бывает. Теперь еще фактик. Ваш Груздев молодцом оказался. На Васильевском острове, на Среднем проспекте живет доподлинный Сергей Аркадьевич Заводилов, из Тамбовской губернии, 62 лет, и служит в строительной конторе. Вот это трюк. Два документа на одно лицо.

— Когда вы успели все это разузнать? — с удивлением спросил Сивачев, слушавший с жадным вниманием рассказ спутника.

— Пустяки. Я успел и помещение снять на улице Правды. Комната в пятом этаже. Как есть над хрущовской. Сейчас мы туда с вами едем, будем наблюдать.

Минут через пять они уже въехали во двор. Сивачев выпрыгнул и быстро пошел по узкой лестнице. Это был черный ход.

Башков открыл дверь и вошел в кухню.

Идя следом за ним, Сивачев вошел в коридор и из него в комнату. Из комнаты направо и налево были двери, точь-в-точь, как в квартире Хрущова.

— Это у Хрущев их столовая, налево — спальня, направо— гостиная, — сказал Сивачев и пошел направо.

— И здесь так же.

— Как вы добыли это помещение?

— Случай! Здесь живет один инспектор из угрозыска. Жена и дети на даче. Ну, и сговорились. Он ушел к себе на дежурство, а завтра на дачу уедет. Надо будет, месяц проживем.

Сивачев огляделся.

И здесь комната служила гостиной. Дешевая мягкая мебель, письменный стол. Башков не открыл света и в комнате был полумрак.

— Займемся, — сказал он и передал Сивачеву длинный морской бинокль.

— Вон налево видите голую стену и в ней светящееся окно. На него и смотрите! — Сивачев, не подходя к раскрытому окошку, указал рукой.

Они сидели в полумраке, в пустой квартире и молча наблюдали в бинокль за тем, что Сивачеву было знакомо, а Башков видел в первый раз.

Человек в ермолке, как всегда, установил свои приборы, соединяя их проводами с какой-то машиной, стоящей в глубине комнаты, потом подошел к столу, наклонился, что-то отметил карандашом и вернулся к приборам. Следом за этим на кондукторе одного прибора появилась светящаяся точка, которая быстро разрослась до размера небольшого шара, а затем шар отделился и, светясь бледным голубым светом, поплыл по воздуху. За ним полетели второй и третий.

— Ручаюсь, что в эту ночь будет новый пожар, — сказал Сивачев и продолжал смотреть.

Башков сорвался с места, подбежал к столу, на котором стоял телефон, торопливо позвонил и стал говорить:

— Губпожар. Благодарю… Алло. Где пожар? Так, так, благодарю.

Он повесил трубку, дал отбой и отправился к Сивачеву.

— Вы правы. Горит модельная на заводе «Серп и молот». Доказать, что поджигают эти подлецы, — трудно, но захватить их не ахти что. И мы это сделаем. Да, да!

Он взволнованно прошелся по комнате и остановился перед Сивачевым.

— Я сейчас уеду. Сделаю доклад. Вы останетесь здесь. В кухне наш агент. Отсюда вы ни на шаг. Там стоят две кровати. С утра делать вам будет нечего, займитесь наблюдением. Только осторожно. Я вам позвоню. Ну, пока..

XIX

Сивачев проснулся, услышав звонок телефона, и тотчас подошел к нему.

Послышался голос Башкова.

— Говорю я. Здравствуйте! Следите все время. Надоест, поручите агенту Артемию. В шесть часов придут ваши приятели. В восемь — я.

День тянулся мучительно долго. Кроме шторки со знаками наблюдать было нечего, и Сивачев томился и от безделья и ожидания.

То Сивачев, то Артемий брали бинокль, но ничего, кроме опущенной шторы со знаками «6 В 8», не видали.

Наконец в дверь раздался стук. Артемий прошел в кухню и вернулся с Барсуковым. Он вбежал, сбросил шляпу, встряхнул руку Сивачеву и торопливо заговорил, ероша волосы:

— А вот вы где. Я о вас чертовски беспокоился и в то же время боялся итти на вашу квартиру. Интересно, что с ней?

— Скажите, Сергей Семенович, — спросил Сивачев, — отчего эта молния Хрущова просто убила, а у меня пожар и разорение?

Барсуков пробежал по комнате, остановился и развел руками.

— Нет ничего прихотливее молнии. Она разбивает дуб, а иногда выжигает тольку траву под дубом. Здесь я думаю так: ваш Хрущов держал у глаз бинокль. Молния прошла по металлической оправе, сплавила ее, поразила вашего приятеля и ушла через него в землю. А у вас она разрядилась в воздухе и произвела и разгром и пожар. Все поджоги на заводах произошли таким манерам.

— Кто вам указал мой адрес?

— Пришел в университет незнакомец, вызвал меня, объяснил ваш адрес и назначил притти. В чем дело? Как вы тут?

Сивачев объяснил. Барсуков махнул рукою.

— Пропало изобретение. Спугнул его.