Приключение

— Вполне с вами согласна! — Джен покатилась со смеху, припомнив потешный случай. — Однажды он отделал при мне капитана шведского корабля в бухте Левука на островах Фиджи. Капитан, действительно, провинился. Я видела эту сцену собственными глазами. Поразительно! Адаму чуть дотронулся до него и сломал ему руку. Помнишь, Адаму?

Дюжий таитянин осклабился и кивнул головой. Карие глаза его, как у лани, казалось, совершенно противоречили представлению о столь воинственных наклонностях.

— Мы отправляемся, большой брат, через час на вельботе в Гувуту, — обратилась к нему Джен. — Скажи всем братьям, чтобы они приготовились. Мы захватим «Юполу» и поедем в Сидней. Назад вернемся на новой шхуне. Заберите с собой смену белья и денгары [39]. Там стоят холода. Беги скорее и прикажи им поторопиться. Ружья оставьте здесь. Сдайте их мистеру Шелдону. Они нам не понадобятся.

— Если вы серьезно решили ехать… — начал было Шелдон.

— Это давно решено, — оборвала она. — Иду укладывать свои вещи. Сделайте одолжение, отпустите, пожалуйста, моим людям табаку и всякой всячины на дорогу.

Через час после этого трое мужчин распрощались с Джен, проводив ее на берег. Она подала знак, и вельбот отчалил. Шесть матросов взялись за весла, седьмой сел на носу, а Адаму-Адам стал с большим веслом у руля. Джен устроилась на офицерском месте и посылала оттуда прощальные приветствия. Она опять была в том же самом наряде, в котором спаслась при кораблекрушении: тесная курточка, с долгоствольным кольтом на просторном кожаном поясе, широкополая стэтсоновская шляпа, из-под которой выбивались ее пышные волосы.

— Уходите скорее домой! — крикнула она им. — Поднимается сильный ветер. Надеюсь, что якорь у вас на длинной цепи, капитан Юнг! До свиданья, до свиданья, прощайте!

Последние слова доносились из мглы, окутавшей удалявшийся вельбот. А они продолжали стоять на берегу, и долго еще всматривались в темную даль, поглотившую лодку, прислушиваясь к равномерному скрипу весел в уключинах до тех пор, пока эти звуки совсем не замерли.

— Она совсем еще девочка, — протянул решительно Христиан Юнг. Видимо, он только сейчас сделал это открытие. — Да, она совсем еще девочка, — повторил он еще раз и еще более внушительно.

— Чертовски мила, и турист, каких мало, — весело рассмеялся Тюдор. — С огоньком, не правда ли, Шелдон, а?

— Да, она очень смелая, — уклончиво ответил Шелдон. Ему не хотелось поддерживать этот неприятный для него разговор.

— Настоящая американка, — продолжал Тюдор. — Раз, два — и готово. Энергия, независимость. Ваше мнение, капитан?

— Очень молода, очень молода, совсем еще девочка, — ответил капитан «Минервы», продолжая впиваться взором в черную мглу, застилавшую море.

Ночная темь, казалось, внезапно сгустилась, когда они повернули назад и стали ощупью пробираться к воротам.

— Берегитесь орехов, — предупредил Шелдон. Сильный порыв ветра прошумел между пальмами. Они схватились за руки и, пошатываясь, быстро зашагали вверх по дорожке, на которую дождем сыпались спелые кокосовые орехи.

Добравшись до веранды и комфортабельно расположившись на ней, они молча потягивали свое виски и поглядывали в сторону моря, где сквозь завесу хлынувшего дождя можно было различить плясавшие огоньки «Минервы».

«Там, во мраке, — думал Шелдон, — затерялась эта несозревшая девушка, женщина по виду и мальчик в душе. Она оставила Беранду в бурную непогоду, подобную той, которая выкинула ее на этот берег; в том же вельботе, с тем же Адаму-Адамом у руля и с той же экзотической командой здоровенных матросов на веслах; в той же самой стэтсоновской шляпе и с тем же самым длинноствольным револьвером у пояса». И вдруг он почувствовал прилив нежности ко всем этим принадлежащим ей вещам, над которыми он тайком так ехидно посмеивался, когда увидел их в первый раз. Заметив, какое сентиментальное направление приняли его мысли, он хотел было рассмеяться. Но из этого ничего не вышло. В ту же минуту он опять предался своим мечтам о револьвере, поясе и шляпе. «Несомненно, это — любовь!» — подумал он, и в душе у него шевельнулось гордое сознание того, что Соломоновы острова еще не иссушили в нем сердца.

Час спустя Христиан Юнг встал, выколотил свою трубку и собрался уходить.

— Славная девушка, — кинул он на прощанье Шелдону. Слова эти вырвались у него без всякого повода, но точно выразили то, что каждый из них думал про себя. — Она набрала себе отличную команду и сама превосходный моряк. Спокойной ночи, мистер Шелдон! Нет ли каких поручений в Марау? Готов служить.

Он отвернулся и взглянул на звезды, пробивавшиеся из-за туч.

— Ночка выдается на славу. Пользуясь попутным ветром, они уже, наверное, поставили парус и на рассвете уже будут в Гувуту. Покойной ночи!

— Видно, и мне, старику, пора трогаться, — сказал Тюдор, поднимаясь с места и ставя на стол стакан. — Завтра спозаранку отправляюсь в поход. Я бессовестно злоупотребляю вашим гостеприимством. Спокойной ночи!