Прикладная венерология

Пациент Турышкин, двадцатипятилетний здоровяк категории «кровь с молоком», смотрел на доктора Зубкова своими пронзительно-голубыми глазами и повторял, как заведенный:

— Этого не может быть, доктор… Этого не может быть… Ну никак не может быть у меня сифилиса… Этого не может быть, доктор…

После срочной службы Турышкин устроился подсобным рабочим на химзавод, а недавно решил податься в продавцы. При оформлении медицинской книжки всем продавцам, независимо от того, с какими именно товарами они будут работать — продовольственными или непродовольственными, нужно сдавать кровь на сифилис. У Турышкина «вылезла» положительная реакция микропреципитации. Резко положительная — «четыре креста». Четыре креста это все же не один и не два, но Михаил постарался как мог успокоить Турышкина и назначил ему подтверждающий тест — реакцию пассивной гемагглютинации, которая также оказалась положительной. Накануне сдачи крови Турышкин не употреблял алкоголя (так, во всяком случае, он говорил), признаков острого респираторного заболевания у него не было (вирусы могут искажать результат) и перед сдачей крови он не курил, вернее — вообще не курил.

Все повторилось снова:

— Этого не может быть, доктор… Этого не может быть… Ну никак не может быть у меня сифилиса… Этого не может быть, доктор…

Для полнейшей и абсолютной ясности Михаил назначил Турышкину еще одно исследование крови — иммуноферментный анализ на выявление суммарных антител класса M и G к возбудителю сифилиса.

— Эти антитела, также называемые иммуноглобулинами,[22] вырабатываются иммунной системой в ответ на попадание бледной трепонемы в организм, — объяснил Михаил. — В первую очередь вырабатываются M-антитела, а затем, спустя три-четыре недели, появляются G-антитела. Таким образом мы не только подтверждаем факт заболевания, но и можем делать определенные выводы о сроках…

— Этого не может быть, доктор… Этого не может быть… Ну никак не может быть у меня сифилиса… Этого не может быть, доктор…

— Имейте, пожалуйста, в виду, Евгений Савельевич, что три положительных реакции можно считать стопроцентным подтверждением, — строго сказал Михаил, которому надоело слушать это бесконечное «не может быть». — Если же ответ окажется отрицательным, то будем разбираться дальше.

Ответ оказался положительным. Были обнаружены G-антитела, а вот М-антител не нашли, что указывало на относительно давний срок заражения.

— А у вас хорошая лаборатория? — поинтересовался пациент с недоверчиво-ехидной усмешкой. — Из пальца результаты не высасывают? С потолка не лепят? А то знаете ли…

— Наша лаборатория — лучшая в области, — ответил Михаил. — Ничего там из пальца не высасывают и с потолка не берут. Но я вас прекрасно понимаю. Некоторым людям бывает трудно смириться с неприятным фактом заболевания, и они начинают искать ошибки там, где их нет. Психологи называют этот период «стадией отрицания»…

— Дело в том, доктор, что у меня не может быть у меня сифилиса… — завел свою обычную песнь Турышкин. — Этого никак не может быть… А если ваша лаборатория лучшая в области, то мне придется пересдать анализы в Москве.

— Воля ваша, Евгений Савельевич, но вы напрасно потеряете время и деньги, — предупредил Михаил. — Впрочем, зато вы получите полную определенность, перестанете сомневаться и начнете лечиться.

— Вот почему вы так уверены, что у меня сифилис? — вздохнул Турышкин. — Мне-то лучше знать, что у меня его быть не может! А почему все три анализа оказались положительными, я вам могу объяснить, если вы не понимаете. Объяснить?

Михаил кивнул — да, конечно!

— Ваши лаборанты смотрят на первый анализ, видят, что он положительный и пишут положительные ответы на все последующие, — поведал Турышкин с хитрым прищуром человека, которого невозможно провести на мякине и объехать на кривой козе. — Только не надо объяснять мне, что все совсем не так, ладно?

— Да я и не собираюсь! — честно ответил Михаил, которого этот «Фома неверующий» уже начал слегка раздражать. — Вы же все равно не поверите. Поезжайте в Москву, сдайте три анализа в трех разных местах, затем продублируйте еще в трех, для пущей надежности, и возвращайтесь ко мне, чтобы начать лечиться.

— А может я не вернусь? — все с тем же с хитрым прищуром сказал Турышкин. — Почему вы так уверены, что я болен?

Фаина отвлеклась от черновика аттестационного отчета для того, чтобы подмигнуть Михаилу и дважды стукнуть костяшками пальцев по столешнице. Это означало: «Вот же болван твердолобый! Сочувствую вам, доктор!».

— Хотите пари?! — вырвалось у Михаила. — Ставлю шесть бутылок хорошего коньяка против одной на то, что у вас есть сифилис! По рукам?

Он протянул Турышкину ладонь.

— Если вы думаете, что у меня сифилис, то зачем руку протягиваете? — удивился тот.

— Потому что сифилис через рукопожатие не передается. Ну так что — спорим?

— Спорим! — кивнул Турышкин. — Только по-честному — одна бутылка против одной и надо марку оговорить, во избежание непоняток. Армянский «пять звездочек» годится?

— Годится, — ответил Михаил.

Фаина разбила рукопожатие и сказала Турышкину с вежливо-ехидной улыбкой: