Приказы не обсуждаются

— И вам не болеть, — махнул рукой Симонов. — Проваливайте!

Мельком попрощавшись с остальными членами группы, не представляя им Наташку — и так все ясно — он вывел ее на лестницу. Жена смотрела на убитых с испугом, но в истерике заходиться явно не собиралась. Крепкая ему досталась супруга, ничего не скажешь.

— Как они с тобой обращались? — спросил Евгений, когда шли к машине.

Наташка уже начала успокаиваться.

— Ничего, сносно. Кормили только всякими полуфабрикатами.

— Что, сырыми? — удивился Евгений.

— Ну, почему? Так, готовили кое-что, разогревали в микроволновке. Я пыталась в свои руки это дело взять, но они не разрешили, думаю, боялись, что отравлю.

— Вот идиоты! — от души прокомментировал Евгений.

— Не скажи, — возразила супруга. — Было бы чем — точно могла отравить. Надоели они мне — хуже некуда! Гопота люберецкая!

— Они что, все русские?

— Все, — кивнула Наташка. — И сюда добрались, гады!

— А еще кого-нибудь видела?

— Нет, за все дни, что здесь сидела, только эти морды и маячили. Да еще телевизор иногда можно было посмотреть.

— Ты у меня молодец! — похвалил Евгений, когда «фольксваген» выруливал на автобан. — Настоящая героиня! Я себя так проклинал за то, что сдался и взял тебя с собой!

— Да ты что! — Наташка отобрала у него сигареты и теперь жала на кнопку прикуривателя. — Чтобы я пропустила такое приключение? Да ни в жисть! — И тут же спросила с оттенком похвальбы: — А здорово я этого Вадика отоварила?

— Его Вадиком звали? Ну, потом свечку поставишь за упокой его души…

Наташка помрачнела на несколько секунд, потом махнула зажженной сигаретой в темноте салона:

— А и черт с ним, козлом! За все время слова доброго не услышала! «Сидеть! Не рыпаться! Молчать!» Поверишь, поговорить невозможно было! Ни о чем!

— Это они боялись, что ты их заговоришь и перевербуешь, как миледи Фельтона, — рассмеялся Евгений. — А они потом своего герцога Бекингема резать пойдут.

— А чего?! — тоже развеселилась супруга. — Запросто! С их-то куриными мозгами? Да как нечего делать! Слушай, ты куда меня везешь?

— К одному очень интересному человечку. Кстати, ему позвонить нужно, чтобы не свалиться как снег на голову. Хотя не думаю, чтобы наше появление стало сюрпризом

Слово «человечек» Наташку немного напрягло. Уж не завел ли здесь супруг себе женщину, пользуясь вынужденным отсутствием законной половины? Но, увидев Пашу, а потом, за поздним ужином, познакомившись с ним поближе, она свои страхи и сомнения прогнала прочь и была Шнайдером-старшим просто очарована.

Пауль их появлению действительно ничуть не удивился; более того, разбудил Мартину и заставил ее накрывать на стол. Он все пытался выспросить у Евгения подробности ночной операции и обижался на то, что ему не позволили в ней участвовать. Миронов отговаривался, мол, все произошло спонтанно и вызывать Пашу на подмогу не было времени. Пауль сомневался в его искренности, но «делал хорошую мину при плохой игре». Пришлось клятвенно заверить, что в следующий раз, в самое ближайшее время — непременно!

Ужинали чем бог послал. А послал он изрядно. В этой семье, в отличие от младшеньких, покушать любили, и готовить умели. На столе было мясо, жареное и тушеное, овощи, свежие и отварные. Паша извлек из погреба бутылку «Московской», и они с Евгением с удовольствием тяпнули по несколько рюмок. Дамам же предложили какой-то экзотический ликер. Рассказывали анекдоты и истории из московской и готской жизни. Евгений пообещал завтра же сводить супругу в замок Фриденштайн и вообще показать город.

В общем, хорошо посидели. Потом, когда уже ложились спать, Наташка спросила:

— Мы теперь домой уедем? Все закончилось?

— Ты — точно уедешь, — решительно сказал Евгений, стягивая через голову черную футболку. — А мне придется еще на какое-то время остаться.

Как и следовало ожидать, это заявление вызвало у жены бурю протестов.

— И думать забудь! Чтобы я тебя бросила одного? В этом империалистическом логове? За кого ты меня принимаешь?

— Скажи честно: боишься, — подколол, усмехаясь, Евгений, — что меня здесь какая-нибудь фройляйн окрутит!

— Вот еще! — фыркнула Наташка. Но потом призналась: — И этого боюсь. А еще больше — того, что ты сам не справишься!

Теперь пришел черед негодовать Евгению.

— Мало тебе было этих приключений? В заложницы попала! Ты видела сегодня, как здесь с противниками обращаются? Хочешь голову сложить за невесть какое дело? И меня с Киром оставить сиротами? Когда мужики дерутся, женщинам вмешиваться нельзя!

— Вот еще, горский мужчина нашелся! «Малчи, женщына!» Да если хочешь знать, я стреляю лучше тебя! И в секцию самообороны без оружия ходила почти год!

— «В секцию»! — передразнил Евгений. — Что-то не очень твоя самооборона помогла, когда тебя в Кольмаре похищали!

Наташка почти дар речи потеряла от возмущения.

— Да как ты… как ты можешь… такое говорить? Там три здоровенных мужика меня в машину затаскивали! И все равно я одному глаз подбила, а другому промеж ног заехала! Если бы в лицо какой-то гадостью не прыснули, фиг бы они меня запихнули в этот чертов драндулет! Потом даже сыпь какая-то на щеках появлялась!