Приют забытых душ

– Давай, – согласился Руслан. – А я каждую ночь буду сюда ходить и… разговаривать с Катей! Ведь ей одной там так одиноко!

– Мы все сюда будем иногда приходить, – тихо добавил Прохоров. – Чтобы разговаривать с такими далекими теперь близкими.

Мальчик тихонечко запел срывающимся голосом:

Мы с тобою будем навсегда
Вместе, рядом, все это навечно!
Вдруг случится какая беда?
Изживем мы беду беспечно:

Я тебе помогу, а ты – мне!
Я тебя поддержу безвозмездно,
Ну а ты мне подаришь букет
Нежной, дружеской, «нашей» песни…
Навсегда, навсегда, навсегда!
Навсегда мы с тобою вместе,
И пусть даже умрут города,
Мы друг другу поем эту песню.
Навсегда, навсегда, навсегда
Мы скуем сердца наши покрепче,
Нас минует любая беда,
И о смерти не будет и речи…

Мы с тобою будем на века
Неразрывно связаны вместе.
Все равно, что такое судьба,
Посмеемся над нею песней.

Даже если жизнь разлучит,
Ты иль я будем помнить о связи:
Где-то там, среди звезд, мирно спит
Друг из детства, убитый мразью…

Как ни скорбно сидеть и смотреть,
Но судьба подарила мне звезды.
Небеса твоим голосом будут петь,
А созвездия – отражаться в слезах.

Я иль ты будем вместе смотреть —
Ты со звезд, я ж – с Земли. Бесконечность…
И вместе с тобой будем петь
О том, что дружба бывает вечной.

Навсегда, навсегда, навсегда!
Навсегда мы с тобою вместе,
И пусть даже умрут города,
Мы друг другу поем эту песню.
Навсегда, навсегда, навсегда
Мы скуем сердца наши покрепче,
Нас минует любая беда,
И о смерти не будет и речи…[16]

Обычный, ничем не примечательный день. Только проснулся после суточной работы, налил кофе и уткнулся в компьютер, не понимая, что от него хочу – слишком утомительная для мозга суточная работа. Какое-то время сидел, пялился в намалеванный на обоях монитора дивный морской пейзаж и, наконец, развернулся и посмотрел в окно.

Вечерело. Окна выходили на запад. Быстро несущиеся по алому небосклону рваные тучи будоражили воображение, а ярко-красное предзакатное солнце словно растопило горизонт, окрасив и тучи, и землю в алые тона. Само солнце было похоже на ярко-красный раскаленный газовый шар, вырвавшийся из недр неимоверно жаркой печки и готовый вот-вот окунуть землю в огненный котел расплавленного вещества.

Очень красиво, подумалось мне. И не будь я писателем-фантастом, если б не узрел в открывшейся картине атомный взрыв, слизывающий огненным жаром быстрорастущей плазмы нашу землю. Как символично, подумалось вдруг. Огненное око ядерного апокалипсиса раскрывается как раз на западе: оттуда всегда веяло угрозой. Как глаз Саурона, как… Но не в этом дело.

Мне вдруг представилось, что если «вот-прямо-сейчас» наступил он – так часто описываемый многими, да и мной (чего лукавить?), – Армагеддон? Что я буду делать в таком случае?

Воображение заиграло яркими красками, наконец разбудив мозг окончательно.

Я слишком явно понял, что не знаю, как будут развиваться стремительные события часа «X». То, что события будут стремительными, не вызывало сомнений. Ужас сковал мои члены. И я завороженно уставился на удивительно дивный и страшно-похожий на реальный ядерный взрыв пейзаж.

Неужели вот так и сгорю в пожаре, сидя на компьютерном стуле и глупо пялясь, как бушующая за окном энергия пожирает все на своем пути? Сносит здания, плавит камни и сжигает леса, высушивает целые водоемы и превращает воду в радиоактивный пар. Как огромный шар на глазах распухает, проглатывает все на своем пути и быстро-быстро приближается ко мне. А я глупо улыбаюсь и продолжаю смотреть, отказываясь верить в сюрреалистичную картину, и что скоро тоже превращусь в пепел, который потом смешается с пеплом всего сущего, разнесется ветром и посеется где-нибудь в совершенно невообразимом месте.