Приют контрабандиста

Открыла книгу и ужаснулась! Сплошные войны, интриги, предательские удары ножом и прочая кровь. Вот и Август из рода Октавиев, каким бы он ни был Божественным, развлекался то пытками, то казнями. Заставил двух знатных пленников – отца и сына – тянуть жребий, чтобы определить, кто из них умрёт, и «потом смотрел, как оба они погибли: отец поддался сыну и был казнён, а сын после этого сам покончил с собой». На мартовские иды Август собрал триста человек у алтаря и «перебил их, как жертвенный скот». Когда же славному императору не понравился какой-то там судья, он «приказал центурионам и солдатам стащить его с судейского кресла, пытал его, как раба, и, не добившись ничего, казнил, своими руками выколов сперва ему глаза». Серьёзно?! Мало казнить, нужно ещё сперва выколоть глаза?! И это не помешало Светонию написать, какой Август замечательный и сколько хорошего он сделал для своей страны. А незадолго до его рождения кто-то предсказал, что в Риме вот-вот родится будущий император, и сенат, опасаясь потерять власть, на целый год запретил выкармливать младенцев. Взял и запретил! В общем, там была жуткая история, а новых подсказок в тексте не обнаружилось.

Дочитав главу про Августа и пролистав другие главы, я убрала книгу. В итоге обдумывала не головоломку Смирнова, а судьбу римских всадников, предпочитавших отрубать себе большие пальцы рук, лишь бы вернуться из армии домой. Всё это было ужасно, и хотелось верить, что сейчас, летом две тысячи двадцать первого года, подобное невозможно, что войны и вынужденные отрубания собственных пальцев остались в прошлом. К счастью, стюардессы повезли тележку с едой, и я переключилась на недовольство сэндвичем с кетой. Хлеб был сухой и едва жевался, однако на время перекуса разрешалось снять маску, и на том спасибо.

Настя и тётя Вика отвлеклись от айфона, и мы заговорили о доме, арендованном тётей Викой в Созополе. Гаммер ещё какое-то время смотрел фильм, затем сорвал наушники и с возмущением сказал, что «Аэрофлот» вырезал из «Войны миров Z» эпизод с крушением самолёта, а он, по словам Гаммера, был чуть ли не лучшим. Повозмущавшись, Гаммер вызвался найти другие фильмы с авиакатастрофами, чтобы узнать, все ли они подверглись авиацензуре. Я пожелала ему удачи и открыла путеводитель по Болгарии – самый обычный, из оранжевой серии.

Ничего особенного не обнаружила, но повеселила Настю и тётю Вику всякими историями вроде той, когда владельцы курорта «Золотые пески» закупили два вагона ежей, чтобы избавиться от змей. Прочитала, что «тушёная свинина» по-болгарски – «задушено свинско», «глазунья» – «яйца на очи», а «невеста» – «булка». Мы с Настей посмеялись, а потом я прочитала, как сорок болгарских девушек переплели свои косы и бросились в море, чтобы не попасть в плен к туркам.

– Утонули? – спросила тётя Вика.

– Утонули, – кивнула я.

– А зачем косы переплетать?

– Чтобы уж наверняка, – ответила Настя.

Опять страсти… Дальше я листала путеводитель молча. Искала что-нибудь связанное с головоломкой Смирнова. Нашла лишь описание минеральных источников, где купались римские императоры, и примечание, что свои знаменитые скрипки Страдивари делал из родопского клёна. Вот и всё. Ничего толкового про Родопские горы в путеводителе не рассказывалось, а Маджарово, куда лежал наш путь, вообще не упоминалось. Неудивительно, ведь этот невзрачный городок ни император, ни самый захудалый префект не посещали.

Когда мы приземлились в Софии, болгары заставили нас пройти экспресс-тестирование – каждому в нос лихо пропихнули пластмассовый зонд, разве что до мозга не достали. Унизительная процедура для охотников за сокровищами. От теста не спасли никакие сертификаты о вакцинации. Потом медбрат поколдовал с колбочками, вылил их содержимое на лоточки, и мы минут десять ждали, прежде чем получить разрешение идти дальше.

Последняя пересадка выдалась короткая, но заняться в аэропорту Софии было нечем, и Гаммер позвал нас прогуляться снаружи. Мы увидели вполне греческий пейзаж с овеянными дымкой горами. Ну, в Греции я не была, но представляла её именно такой. Горы вставали тёмно-зелёные, с жёлтыми проплешинами выгоревшей от зноя травы, а небо стелилось белёсое, как мои выцветшие джинсы. Солнце припекало, и захотелось немедленно отправиться на поиски приключений, однако объявили нашу посадку, и мы поплелись обратно в аэропорт. Расселись по тесным рядам самолёта, и стюардесса, щёлкавшая механическим кликером, ещё не пересчитала пассажиров, а тётя Вика уже натянула розовую маску для сна и засопела. Медицинскую маску и надувную подушку она тоже подобрала розовые. Настя, теперь сидевшая с Глебом, уснула у него на плече, мне же спать не хотелось.