Приют изгоев

Волантису везло. Менкару как раз, наоборот, до сих пор так и ,не удалось ничего выловить. В конце концов ему это надоело, и он, свернув леску, аккуратно снял с крючка наживку и бросил ее в воду. Тут же крупная рыба метнулась откуда-то из-под камня и вмиг сглотнула брошенный комочек. Менкар досадливо сплюнул.

— Так всегда бывает, — философски заметил Волантис. — Ты уже уходишь?

— А чего тут сидеть?

— Погоди. — Он тоже начал собираться: сунул лесу с крючком в кисет тонкой кожи, поднял из воды кукан с нанизанной на него рыбой. — На ужин, пожалуй, уже хватит, — сказал он, оценивающе взвешивая улов. Он поглядел на Менкара: — Могу и тебя угостить.

Менкар ничего не ответил, и они вместе пошли по тропинке.

— Где ты живешь? — спросил Волантис.

— На плоту, — ответил тот.

— На плоту не живут, — возразил Волантис. — На ночь ты где остановился?

— Еще нигде, — ответил Менкар, усмехнувшись. Волантис, естественно, знал, что Менкар работает на нефтяном плоту. И знал, конечно, что на плоту не живут — возле нефтяного плота нельзя разводить огонь, а как без огня ночью? Поэтому на ночь, чтобы на плот не наткнулись в темноте другие суда, плоты заводят в многочисленные затоны, которые встречаются вдоль Отмелей с предусмотрительным постоянством. Команда же ночует обычно, где-нибудь поблизости, как то рекомендуют противопожарные правила, а за сохранностью плота присмат-ривает приставленный к затону сторож. Надо ли говорить, что противопожарные правила довольно часто нарушались. Команде выгоднее как можно быстрее сдать груз, и она предпочитала ночевать прямо на борту, чтобы еще затемно вывести плот из затона и двигаться дальше — как раз к рассвету плот оказывался на вольной волне и мог плыть вперед до самой темноты.

— Тогда пошли. — Волантис похлопал приятеля по плечу. — Я угощаю. Заодно и переночевать пристрою.

— Мне сегодня еще работать, — без особой охоты сказал Менкар. По правде говоря, намерения Волантиса, хотя и были ему интересны, все же казались подозрительными. Знал он этих золотарей, общался еще в ту пору, когда до армии промышлял контрабандой, — уж больно ребята ушлые. А уж Волантис — ушлый из ушлых.

— Пошли-пошли, поговорить надо, — рассмеялся Волантис.

— Кому надо? — резонно спросил Менкар. — Лично мне от тебя ничего не надо.

— Это еще не известно, — столь же резонно возразил золотарь в отпуске.

Они пошли в недалекую харчевню и сели на террасе под навесом, не обращая внимания на мелкий дождик; на дождик здесь никто не обращал внимания: зимой на Отмелях почти всегда сеет нескончаемый дождь, и таласары привыкли жить в вечной сырости, как настоящие земноводные.

— Скажи на милость, — проговорил Волантис, когда они уселись за стол, — что ты здесь делаешь?

— Ты же сам меня сюда привел, — развел руками Менкар, делая вид, что не понимает золотаря.

— Не прикидывайся, — отмахнулся Волантис. — Что тебе за удовольствие околачиваться на Отмелях, когда ты можешь спокойно вернуться домой. Ведь можешь?

— Могу, — подтвердил Менкар.

— Мы, со своей стороны, никого насильно не держим в Таласе. Лезь на Стену да переваливай за Край Земли. А твои родичи вряд ли будут поднимать шум из-за твоего возвращения: ты же свой, краевик, не какой-нибудь равнинный имперец.

— Здесь шелком платят, — сказал Менкар. — Вот сколочу состояние и вернусь. А кому я там нужен голый да нищий?

Оба знали, что говорит он сущую ерунду. Матросу, каковым был Менкар, разбогатеть своим трудом вряд ли бы удалось. Единственной возможностью сделать состояние была контрабанда, но Менкар не рисковал заниматься ею постоянно, подрабатывая от случая к случаю. Не то чтобы не было возможности, просто настоящего дела на Отмелях не подворачивалось, По крайней мере до сегодняшнего дня. Знал об этом, как видно, и Волантис.

— Ну, тогда у тебя есть прекрасная возможность разбогатеть! — сказал он с воодушевлением. — Хочешь заработать сразу две тысячи?

Менкар поднял голову и внимательно посмотрел на Волан-тиса. Две тысячи фунтов, да если их обратить в реальный шелк или крупный жемчуг — Наверху, в Империи, это фантастическое богатство. Тогда он сможет жить как князь и с князьями ровней быть. Неплохо, конечно. Вот только работенка наверняка соответствует сумме. Придется шкурой рисковать. Но такая овчинка выделки стоит.

— Сколько будет аванс? — спросил он спокойно.

— Пятьсот фунтов, — ответил Волантис. — Только что же ты, чудак, не спрашиваешь, что за дело предстоит?

— А получу аванс и исчезну, — доверительно сообщил Менкар. — Вы меня в Империи не достанете.

Волантис в ответ рассмеялся:

— У тебя здоровое отношение к деньгам.

— К жизни, Волантис, — поправил Менкар. — К жизни. — Он насторожился и поднял палец. — О! Слышишь?

Откуда-то издалека доносились звуки туманной дудки.

— Наш плот на подходе, — объяснил Менкар. — Мне пора.

— А что же денежки? — спросил Волантис.

— Ты мне прямо скажи, не крути, — сказал Менкар, вставая. — Что я должен сделать? Стереть в песок Жуткую Пустыню?