Приют Эсхатолога

Надобно признаться, что слава постигла сего рифмоплета заслуженно. Есть, есть что-то непостижимо завораживающее в его едких, хлестких стишатах, кои он обрушил на уши фанатов. Недаром подхватили они самые популярные строки, заглушили трубный глас поэта и вызвали содрогание стен и потолка.

Собственно, я бы, может, и не стал рассказывать так подробно о сем поэтическом вечере, пусть и примечательном, если бы не одно обстоятельство. А дело в том, что на одном и столов, на кои взобрались поклонники егоретовской поэзии, я узрел прелестную Jann-Li. Она звонко кричала популярные вирши и притопывала ножкою, и крутящиеся фонари порой выхвативали из зловещего мрака ее одухотворенное лицо. И как только увидал я ее, так похолодел весь до кончиков ногтей и утонул в неизбывной печали, а взор мой затуманился подобно зеркалу в ванной. Постиг я замшелую истину: только лишь поэтическая слава народная принудит эту недостижимую деву обратить на меня внимание. Понурившись долу, отправился я восвояси, оставляя позади мощный хор фанатов, и лишь в битве с гардеробщиком за потертый свой макинтош обрел относительное спокойствие. Да и то, бродил потом под ударами стихий до самого рассвета и слагал в уме горькие вирши о судьбе великого русского поэта.

О смерти, конечно, тоже думал, даже выбрался на середину проспекта в поисках шального водителя повозки: увы, все они уж осели к тому времени в сугробах и не могли прекратить мои душевные муки. Так и вернулся я в свое мрачное жилище, живой и даже не простывший, где и забылся горячечным сном.

7 февраля

Продолжаю знакомиться с творчеством современных поэтов. Пусть они бесконечно уступают мне в мощи и образности, однако также привлекают толпы поклонниц. Например, некто Вольдемар Шах-Рин. Хорош, сукин сын. И стихотворения представил на своем вечере достойные, все больше о смерти, чем пленил мой мятущийся дух. Увы, дефилируя в толпе фанатов, вновь узрел я прелестную Jann-Li… Воистину нет мне избавления от ее волшебного образа! Жестокий рок не дает мне отринуть воспоминание о ней и погружает в пучину скорби вновь и вновь.

И с того судьбоносного дня возвышаюсь я на своем замшелом балконе, пронзая взором туманные дали, и шлифую самое великое свое стихотворение – подведет оно черту под мировою поэзией, вознеся меня на вершину славы, недосягаемую для прочих. Вот тогда заметит меня непостижимая дева, и постигну я счастие. А иначе умру в печали.

19 февраля

Поэзия несколько утомила меня. Слишком уж много развелось в наши дни рифомплетов, всяк норовит вскарабкаться на сцену по головам собратьев и «осчастливить» толпу фанатов звонкими виршами. Совершив аят, удаляюсь в золотую пустыню чистого эгрегора, дабы познать просветление и почерпнуть вдохновение. Алля! Прелестная Jann-Li послужит мне проводником по сему оазису чистого духа.

13 марта

Стоял на замшелом балконе, глядел в туманную даль и совсем не думал о смерти. Наверное, потому, что голубиная почта прислала мне права на управление морским судном водоизмещением до 3,5 тонн. Пассажиров при этом я могу перевозить не более 8 голов, да и тех привязывать в трюме ремнями к различным трубам. Теперь размышляю, что мне приобрести с достаточно вместительным трюмом и где плавать в шумном мегаполисе, поскольку моря тут нет, а есть только пруд с кувшинками.

21 апреля

Увидел ныне с замшелого балкона Jann-Li и напрочь забыл о смерти. И почему-то живо вспомнился поэтический вечер DJ Greben, посвященный 35-летию этого славного ветерана сцены. А еще я приобрел небольшое деревянное судно водоизмещением 1,5 т, оно буквально вчера – не более 40 лет назад сошло со стапелей заморской верфи. В трюм может поместиться 3 девы, если уложить их как можно плотнее. Керосиновый движок корабля тянет с силою 85 лошадей. Не так уж и много, но наш невеликий пруд не годится для могучего лайнера, ибо поднятая им волна повредит чудные заросли кувшинок и перепугает жаб.

5 мая

С утра привычно подумал о смерти, а потом решил: какого черта? Не стал о ней думать, воздвиг парус на утлом суденышке и вышел на широкий простор городского пруда, подгоняемый промозглым ветром. Благо буквально накануне повязал на замшелый румпель ленточку в ознаменование победы государева оружия над силами зла. Она также реяла, не хуже стяга. Довершал мой триумфальный заплыв буревестник, который спикировал с небес и громко оповещал посетителей парка об этом событии. Был ли это приснопамятный Скотина, не ведаю. Кстати, от бортов и носа корабля поднялась порядочная буря, не менее двух баллов. Лелею надежду, что Jann-Li услыхала глас птицы и рокот волн, и обратила взор на одинокий парус, что белел в туманной дали парка.

19 мая