Прийти, увидеть, покорить (СИ)

То, как действовала Ника и какие отдавала распоряжения, мне понравилось. Будь она мужчиной, и я бы предсказал ей хорошую карьеру в военной иерархии. Но, она — девушка и несмотря на всю мою благодарность ей, должна понимать, в нашем мире место женщины в тени мужа, у домашнего очага. Ее главное предназначение — это смотреть за домом и воспитывать детей, а не махать мечами.

И мне кажется, пусть Ника еще окончательно не приняла устои нашей жизни, но она уже начала их понимать. А это первый шаг к тому, чтобы изменить свои взгляды. Девушка, почти сразу правильно восприняла необходимость ношения накидки и сокрытия от посторонних своего лица. После же встречи со жрецом и нашего с ней разговора, молодая женщина стала как-то мягче и спокойнее. Мне нравились наши совместные приемы пищи, во время которых, строптивица, больше не возмущалась просьбе расставить блюда на столе и подать что-то. Правда, неожиданно для себя понял, что мне нравилось не только когда она ухаживала за мной во время приема пищи, но и самому сделать ей что-то приятное. Налит ей чафу или любой другой напиток, который она попросит, и при этом отметить, как девушка задерживает руку на несколько мгновений дольше, чем это необходимо, забирая у меня пиалу, и благодарно улыбается в ответ. Эти легкие прикосновения, как во время завтраков и ужинов, так и во время тренировок, будоражили меня сильнее самого откровенного танца. И вот, все эти достижения, из-за встречи с зикалурцами, остались позади. Ника уверенно скачет верхом, как и любой другой мужчина-воин, с открытым лицом и оружием на поясе. Она счастлива оттого, что вернулась в родную стихию. Вот только меня это не радует. И не только это, но и факт того, что я не смог обеспечить ей безопасность и то, что девушке пришлось не только вспомнить свои навыки, но и воспользоваться ими, чтобы спасти меня и моих людей. Последнее особенно сильно угнетало. Я злился на себя и на свою беспомощность. Но при этом ничего уже поделать не мог.

Ну что же, время отдыха закончилось, пора возвращаться к своим обязанностям и первым делом узнать причину, почему мы направляемся в Джарвагельман, а так же разобраться с пленными.

Закончив свой отчет, а именно так прозвучал рассказ девушки, четко, кратко, без включения эмоций, молодая женщина замерла в ожидании моих выводов и оценок. А выводы заставляли задуматься, о неслучайности встречи со жрецом. Так же теперь стало понятно его настойчивое желание отправиться с нами в крепость. Ничего. Я его еще найду, и мы поговорим и про душу, и про карму, и о том, кто, чем должен заниматься.

Неожиданностью для меня оказалась идея того, чтобы пленных до допроса стоит держать отдельно друг от друга. Обычно их всех сгоняли в одно место, связывая или попарно или в одну вереницу, а уже после, по одному, приводили для разговора. О том, что они еще до допроса могут договориться, что именно рассказывать, а что нет, как-то никто не думал. Ведь охранять захваченных людей проще, когда они собраны вместе, чем распылять силы по территории. Но опять же, допрос всегда велся так, что мало кто осмеливался врать.

Также я отметил, что на слово пленным Ника не поверила и отослала в захваченную крепость Санджи. Вернувшись, парень подтвердил правдивость данных полученных от зикалурцев.

Еще я отметил тот факт, что наша группа передвигалась скрытыми тропами, обходя любые селения. Это значит, никто не знает, ни куда мы направляемся, ни сколько нас осталось, ни в каком мы состоянии. Сейчас мы бы не смогли противостоять даже небольшому отряду противника. За это я отдельно похвалил девушку, отметив как заалели ее щеки.

То что, Ника воспользовалась моим примером, и вперед выслала одного из воинов, чтобы избегать ненужных встреч, также не осталось для меня незамеченным.

В общем, девочка молодец, делала все правильно. Ну, или почти все. Я ведь до сих пор так и не понял, почему мы направляемся именно в Джарвагельман и зачем было спасать раненного зикалурца. Посмотрев в глаза девушке, именно эти два вопроса и задал. На что, пожав плечами девушка сразу же и ответила.