"Приятно" познакомиться

Следом за рыбой к нам потянулись утки. Их было не много – штук пять, не больше. Но и этого количества хватало, чтобы привести сына в восторг. Он каждый раз с таким волнением наблюдает за тем, как они медленно подплывают, что от нетерпения с ноги на ногу переминается.

- Мама, с ними маленькие уточки! – восторженно шепчет Лёва.

- Утята, – поправляю его и слышу чьи-то шаги за спиной.

Тело реагирует быстрее меня, закрываю собой сына и резко разворачиваюсь. Вздох облегчения сам слетает с губ до того, как понимаю, что опасности нет.

- Доброго утра, чем занимаетесь? - спрашивает Егор, заглядывая мне за спину.

Мужчина сегодня был одет в простую футболку и потертые джинсы светло-голубого цвета, волосы после сна растрепанные, на лице появилась легкая щетина. Я никогда ранее противоположный пол так заинтересованно не рассматривала. Точнее, я на него совершенно не обращала внимания. Он меня не интересовал ни в каком плане, скорее, ухаживания и знаки внимания раздражали и бесили.

- Мы кормим рыб и уток, - отвечаю и отступаю.

Почему-то Егора я не боюсь совершенно, даже позволяю немного окунуться в наш с сыном мир. И мужчина так хорошо в него вписывается, что мне невольно становится страшно.

Сын был рад его появлению, поделился остатками хлеба и рассказал, кого стоит кормить в первую очередь.

- Рыбки уже много съели, а вот уточки только приплыли. Ты видишь, Егор, они сегодня с деточками, - я хочу поправить сына и сказать, что к мужчине нужно обращаться на «вы» и не могу. Наверное, вчера он произвел на меня такое впечатление, что сейчас я позволяю себе немного большего, чем можно.

- А сколько их здесь? – спрашивает мужчина и вместе с сыном начинает считать птиц, а я стою за их спинами и пытаюсь разобраться в чувствах, которые неожиданно во мне проснулись.

- Ах, вот где вся рыба! – смеется Егор, - а мы голову сломали.

- Вы потеряли рыбок? – доверчиво спрашивает сын, - они никуда не делись, постоянно с нами завтракают.

- Кстати, - вдруг опомнилась, - нам тоже пора завтракать.

- А чем нас сегодня кормят? – спросил мужчина, а у меня брови полезли на лоб. «Нас»? Он собрался завтракать в нашей компании?

- Кашей! – гордо заявляет сын, - Ты любишь кашу?

- Сто лет её не ел! – признается мужчина, - раньше мне её папа готовил и я…

Егор понял, что сморозил что-то не то. Про папу мы старались не говорить совсем. И мужчина виновато поднимает на меня свои голубые глаза и тихо произносит.

- У меня просто мамы не было, - сын доверчиво гладит его по руке.

- Значит у тебя папа такой же замечательный, как моя мама, - Лёва одной рукой цепляется за Егора, другой за меня. И мы втроем идем в сторону дома. А я захлебываюсь от непонятного чувства, которое рвет мою душу и мысли. Мы никогда вот так ни с кем не ходили, потому что граница личного пространства начиналась на уровне вытянутой руки от нас. Ближе никто не смел подходить. А Егор оказался так близко, что мои щиты и самоконтроль летит в дыру. Потому что мне нравится, что он рядом с нами. Хотя этого быть не должно.

Мы заходим в дом и первым делом идем мыть руки. Все вместе в порядке очереди. А я впервые за эти годы испытываю неловкость, потому что даже не знаю, что сказать. Да я глаза не могу от пола оторвать, пока сын находится в ванной.

- А какая на завтрак каша? – хриплый голос раздается с боку.

- Манная! – выручает меня сын, - пропустим маму вперед, ей еще на стол накрывать. И я прячусь за дверью комнаты и сквозь стиснутые зубы выдыхаю. Быстро мою руки, брызгаю на лицо холодной водой и убегаю на кухню.

Напоминаю себе, что Егор лишь…. Кто? Муж Анны, которая мне даже не подруга. Тогда зачем он здесь? Для чего пришел?

За этими вопросами не заметила, как быстро накрыла на троих. Поставила в центр стола тарелку с батоном, вазочку с печеньем и пряниками. Мужчины расселись на свободные места и за обе щеки уплетали кашу. И даже попросили добавку. Я же ковырялась в своей тарелке, потому что аппетита не было напрочь.

- Вкусно! – раздается голос Егора, и наши взгляды встретились, - все хорошо?

- Да, просто не выспалась, - зачем-то оправдываюсь перед ним. Хотя не должна и не обязана.

Когда забрала грязные тарелки и наливала всем чай, заметила, как сын притянул Егора к себе за руку и что-то зашептал ему на ухо. И мне это совершенно не понравилось. Потому что мой малыш никогда вот так свободно и легко не разговаривал с неизвестными людьми. Ведь мы Егора совсем не знаем.

- Больше двух говорят вслух, - несу чашки на стол.

Малыш вздыхает, опускает глаза и выдает себя.

- Я рассказал, что у тебя, возможно, болит голова, и сегодня опять снились кошмары.

Последняя чашка выскользнула у меня из рук, кипяток вылился на ноги. Но боли я не чувствовала, даже не услышала, как взвизгнул сын. И совершенно не поняла, когда Егор успел подхватить меня на руки. Ведь я все время думала, что Лев про кошмары не знает, что не замечает моего разбитого состояния после них.

В себя пришла, когда меня поставили на дно ванны и вывернули кран с холодной водой.

- Мамочка! Прости! – сын всхлипывает, а я приседаю и прижимаю его к себе.