Приграничное сражение 1941. Первая битва Великой Отечественной

15-му механизированному корпусу тоже досталось от немецкой авиации. Одной из важнейших целей немецких самолетов были пункты управления войсками. В 18.00 26.6.41 г. 18 самолетов противника подвергли тяжелой бомбардировке командный пункт 15-го механизированного корпуса в районе селения Топорув. Судя по имеющимся на сегодняшний день данным, это были Не-111 55-й бомбардировочной эскадры «Гриф». В ходе бомбардировки был тяжело контужен командир корпуса Игнатий Иванович Карпезо. Командование принял заместитель командира корпуса полковник Ермолаев.

В то время как мотопехотная бригада 16-й танковой дивизии отбивала атаки под Лешнёвым и Шуровище, передовой отряд дивизии вышел на подступы к Кременцу. Хубе поспешил доложить командованию о том, что вошел в город. Однако на пути частей его дивизии по рубежу реки Иквы оборонялись советские кавалеристы. Еще 25 июня на этот рубеж вышли части 14-й кавалерийской дивизии. В течение дня немцами было предпринято несколько попыток прорваться к Кременцу, используя разные маршруты. Но все они были отражены огнем артиллерии и контратаками танкового полка кавалерийской дивизии Крюченкина. Прорывавшиеся через Икву немецкие отряды раз за разом были вынуждены отступать назад на западный берег реки. Советская оборона на этом направлении была достаточно устойчивой: слева и справа к позициям 14-й кавдивизии примыкали позиции 146-й и 140-й стрелковых дивизий 37-го стрелкового корпуса. Тех самых, за оборону которых планировал отвести 8-й и 15-й механизированные корпуса М. П. Кирпонос.

Как уже было сказано выше, командование Юго-Западного фронта постаралось повернуть в свою пользу предоставленную задержкой мехкорпусов на маршах паузу 25 июня и ввести в бой еще одно соединение. По боевому приказу № 0016 в контрударе должна была участвовать 8-я танковая дивизия. Однако 26 июня она оставалась на восточном фасе Львовского выступа и приводила себя в порядок после боев за Магерув.

Звездный час 15-го механизированного корпуса наступил только в самом конце сражения. Ранним утром 28 июня командование Юго-Западного фронта издало приказ № 018, разительно отличавшийся от являвшихся основным руководящим документом контрударов 24–27 числа директив за № 015 и 016. Фактически все соединения, находившиеся в радиусе нескольких десятков километров от Дубно, получили 28 июня активные задачи. Механизированные корпуса наконец-то должны были быть поддержаны пехотой. Получил задачу для совместных действий с танковыми частями не имевший активных задач с 25 июня 37-й стрелковый корпус. Вместо простого выжидания на позициях, обращенных фронтом на запад, корпус направлялся на север: «37-му стрелковому корпусу (141-я и 139-я стрелковые дивизии) наступать с 8 часов, к исходу 28.6.41 г. выйти на рубеж Болдуры, Станиславчик, Полонична». Болдуры и Станиславчик – это стык 15-го и 8-го механизированных корпусов. 36-му стрелковому корпусу приказывалось наступать против южного фланга вырвавшегося вперед острия немецкого танкового клина. Ему предписывалось «в 12.00 28.6.41 г. перейти в наступление с ближайшей задачей, используя успех 8-го механизированного корпуса, выйти на фронт Млынув, Бакуйма, Козин»[499]. Однако обстановка уже радикально изменилась. Навстречу стрелковым соединениям двигались с севера через район Бродов пехотные дивизии 6-й армии. Ни о каком «использовании успеха 8-го мехкорпуса» не могло быть и речи.

Атаке танков должна предшествовать разведка. Немецкий офицер наблюдает за полем боя в стереотрубу

Единственным соединением, которое могло перейти в наступление, был 15-й механизированный корпус. Единожды встав на загнутом фланге 6-й армии, он так на нем и оставался, колеблясь сообразно «стоп-приказам». Район его действий был сравнительно спокойным – немцы концентрировали усилия преимущественно на рывке на восток, прикрывая основания прорыва обороной пехотных дивизий. Соответственно, 15-й мехкорпус мог хотя бы попробовать пробить их оборону, вернувшись на исходные позиции после «стоп-приказа». В качестве средства усиления он наконец получил 8-ю танковую дивизию. Однако после напряженных боев по сдерживанию частей 17-й армии дивизия П. С. Фотченкова была серьезно ослаблена. Фактически в район действий вышел сводный танковый полк, в то время как мотострелковый полк оставался под Львовом.

Полученная 15-м мехкорпусом задача формулировалась кратко, но емко: «К исходу дня выйти в район Берестечко». Как мы знаем, Берестечко уже 27 июня превратилось в насыщенный противотанковыми средствами опорный пункт, для выхода к которому нужно было проломить оборону 57-й пехотной дивизии, смять которую было куда сложнее, чем сбить слабые заслоны на стыке танковых и пехотных корпусов.

Лидером наступления 15-го механизированного корпуса стала 37-я танковая дивизия полковника Аникушкина, которая до этого в наступательных боях практически не участвовала и смогла сохранить свои боевые возможности. Боевой и численный состав 37-й танковой дивизии к 28.6.41 г. характеризовался следующими цифрами: