Приглашение в ад

— Любовь, — шепнул на ухо Артур. — Понимаете, от вас требуется любовь…

— Одного человека я уже люблю.

— Это, так сказать, ваше личное дело. Речь о другом. Ян сказал, что во имя общих интересов вы готовы

на все.

— Разве я не помогаю? — надула губы Кристина.

— Кристина, не обижайтесь. Слушайте внимательно. Есть тут один немец. Его зовут Гельмут Фриче. Это

еще не самое страшное…

— Знакомое имя. Кажется, его упоминал брат.

— Вполне мог. Поскольку у этого Фриче есть недостаток. Он работает в гестапо. И опекает известный

вам завод.

— Да-да, теперь я вспомнила!

— Но у него есть и положительные стороны. Во-первых, он — холостяк. Во-вторых, он втайне очень

любит женщин… А нам срочно необходимо подцепить его на крючок! Вы меня понимаете?

Глаза Кристины налились темной синевой.

— В общем, вы хотите, чтобы я… как бы это сказать… ну, вы закидываете удочку, а меня — на крючок в

качестве приманки?

— Вы удивительно верно обрисовали ситуацию. На все, что происходит, надо смотреть открытыми

глазами. Короче: следует сделать так, чтобы Фриче пришел сюда. И чтобы здесь я его застукал.

— Вы с ума сошли! — невольно воскликнула Кристина. — Чтобы я с немцем… И что подумает хозяйка?!

И вообще, как все это… Нет-нет, Артур, это невозможно!

— Невозможного в нашем деле нет, — жестко сказал Коблиц. — Есть “делаю” и “не делаю”. Пора вам

понять, Кристина. Борьба с фашистами — не просто игра в куклы. Хотя и она не исключена… Но ведь вам

скоро двадцать один? В вашем возрасте детские игры уже не к лицу. Борьба — не только победы, но и жертвы.

А если вы ожидаете от нее одних цветочков, сразу отойдите в сторону. Чтобы мы на вас не рассчитывали.

В душе Кристины происходило смятение. Коблиц говорил убедительно. Действительно, разве она

собиралась пройти через испытания в лаковых туфельках и белых перчатках? Она, конечно, не Жанна д’Арк, с

мечом в руке не поведет за собой армии. Когда Робеспьер уговаривал Руди и ее принять участие в борьбе с

фашистами, он, правда, рисовал картины помягче и посветлее. Но Робеспьер куда-то исчез. А этот человек

пришел от Яна. Он разговаривает с ней жестко, даже беспощадно. Но, пожалуй, он во многом нрав. Хотя одно

лишь упоминание о Фриче не доставляет радости…

Вслух Кристина сказала:

— Не знаю, что подумает обо мне брат…

— А брат и не должен знать. Вам пора постичь, что такое конспирация. Каждое лишнее слово грозит

провалом. Это не просто закон сохранения секретности, это забота о ближнем. Чем раньше вы усвоите эту

истину, тем больше шансов на… (Коблиц хотел сказать “на долголетие”, но смягчил фразу)… на то, что

принесете пользу общим интересам.

И видя, что Кристина колеблется, Коблиц продолжил:

— Между прочим, Фриче мне нужен и для того, чтобы обеспечить безопасность работающих здесь

поляков. И вашего брата в том числе.

— Ну, и как же, по вашему плану, все должно происходить? — не очень охотно поинтересовалась

Кристина.

— Сперва мне нужно ваше принципиальное согласие — да или нет?

— Допустим, я согласна.

— Спасибо, — с облегчением произнес Коблиц. — Почему вы не берете ветчину? Эти штучки немцы

умеют готовить, не правда ли? А теперь слушайте внимательно. Первое: мне понадобятся ключи от входной

двери и от комнаты. Второе: если план реализуется, хозяйке надо даже намекнуть, что Фриче — из гестапо.

Поверьте, ее добропорядочность сразу удвоится. Третье: Фриче нелюдим, однако по субботам любит ужинать в

ресторанчике “Приют для толстяков”. Чаще всего — в одиночку. Изредка — с прекрасным полем. У него там

свой столик, я вам покажу. Между прочим, “Приют для толстяков” посещают почему-то самые тощие… Но это

к слову. А сейчас я расскажу вам все, что знаю о Фриче и его привычках. И сделаем мы с вамп так…

Коблиц долго и подробно инструктировал Кристину.

Между тем, Гельмут Фриче завершил свои служебные дела и с удовольствием подумал, что сегодня его

ждет традиционный ужин в ресторане. Ресторан “Приют для толстяков” Фриче выбрал не только потому, что

там собиралась тихая, солидная публика, не мешавшая отдыхать. Нигде так не готовили его любимую свиную

отбивную с тушеной капустой, как у “Толстяков”. А Фриче был большим гурманом. Во всяком случае, он так

думал. Хозяин заведения быстро сообразил, с кем имеет дело, и стал подавать на стол Фриче изысканные

блюда. Кроме того, по субботам его стол, как правило, считался заказанным, посторонних туда не садили.

В точно установленное время Фриче небрежно сбросит: на руки подбежавшему швейцару драповое

пальто и шляпу. Строгий черный костюм подчеркивал независимость Фриче; на лацкане красовался маленький

значок члена нацистской партии.

У входа с немцем раскланялся любезный хозяин.

— Добро пожаловать, герр Фриче. Прикажете, как всегда?..

Фриче кивнул головой и даже слегка улыбнулся. Сегодня он находился в прекрасном настроении.

Гестаповец не успел сесть за стол, как появился официант с полным подносом. Лицо его выражало готовность к

любым услугам.