Приглашение на бал

Она всячески избегала Джереми и постоянно задерживалась на работе. Думая сейчас об их отношениях, она поняла, что не может осуждать его за то, что он предпочел ей Надию — женщину, которая всегда находит для него время и получает удовольствие от его поцелуев.

Она, Лилли, никогда не любила Джереми. В действительности больнее всего ей было оттого, что ее мечта об открытии бутика не сбылась. Без Джереми она не может начать собственное дело. Она понятия не имеет, как зарегистрировать компанию, составить бизнес-план или найти клиентов. Все, что она умеет, — это изготавливать странную бижутерию, которая подходит далеко не всем.

У нее была грандиозная мечта, но Джереми, порвав с ней, погубил эту мечту.

Нет. Она сама ее погубила, потому что палец о палец не ударила ради ее исполнения.

— Кто твой спутник, Лилли? — В голосе Надии слышалась надежда. — Ты с кем-нибудь познакомилась?

Да, Джереми ей изменил, но она несколько месяцев его избегала. Да, Надия увела у нее Джереми, но разве Лилли сама не просила ее составлять ему компанию, пока она работала?

Джереми прав. Она с самого начала была трусихой.

Дрожа от волнения, Лилли посмотрела на них:

— Я здесь с… с… — Сглотнув, она гордо подняла голову: — С новым другом. И ты прав, — сказала она Джереми. — Меня никогда не было рядом с тобой. Я не уделяла время ни тебе, ни нашему проекту. У меня была цель, но я боялась приблизиться к ней хотя бы на шаг. Мне очень жаль.

После этих слов от гнева Джереми не осталось и следа.

— Мне тоже жаль, — сказал он. — Ты хорошая девушка, Лилли. Ты не заслужила предательства. — Он неловко улыбнулся: — Ты мне всегда нравилась, но тебя никогда не было рядом.

— Я знаю. — У нее сдавило горло. Всякий раз, когда Джереми договаривался о встрече с потенциальным инвестором или агентом по недвижимости, она пряталась за своей работой. Ее страхи оказались сильнее желания осуществить свою мечту.

— Ты сможешь меня когда-нибудь простить, Лилли? — прошептала Надия.

Лилли попыталась улыбнуться:

— Возможно, если ты будешь целый месяц мыть посуду.

— Буду. Два месяца. Нет, три!

— Мне жаль, что с бутиком ничего не вышло. — Джереми неловко провел рукой по своим волосам песочного цвета. — Я по-прежнему считаю, что твои украшения великолепны. Ты просто пока не готова сделать решительный шаг. Может, когда-нибудь…

К горлу Лилли подкатился огромный комок.

— Да, — ответила она, зная, что это ложь. — Когда-нибудь.

Ее соседка по квартире расплакалась, обняла ее и прошептала:

— Спасибо.

Когда Джереми и Надия исчезли в толпе, Лилли услышала у себя за спиной низкий бархатный голос:

— Ты не сказала им обо мне.

Она повернулась:

— Алессандро.

— Я ждал, когда ты им отомстишь. — Подойдя ближе, он протянул ей бокал с шампанским. — Почему ты ничего им не сказала?

— Потому что Джереми был прав. Я никогда по-настоящему его не хотела. — Взяв у него бокал, она мягко добавила: — Если мне не хватает духу осуществить свою мечту, я не должна злиться на людей, которым это удается.

— Ты могла бы заставить их страдать, — произнес он с нескрываемым изумлением. — Не понимаю, почему ты этого не сделала.

— Я сама не понимаю, — прошептала Лилли.

Запрокинув голову, она залпом выпила бокал шампанского, закрыла глаза и стала ждать, когда алкоголь достигнет мозга и заставит ее забыть о том, что она панически боится рисковать.

Какой был смысл избегать риска, если в конце концов она все равно все потеряла?

— Ты плачешь?

Она вытерла уголки глаз:

— Нет.

— Я видел, как он на тебя смотрел. Если он тебе нужен, он все еще может быть твоим.

Лилли вспомнила, как Джереми обнимал Надию за талию. Она не сомневалась, что их влечет друг к другу. Ее саму физически никогда не тянуло к Джереми. Она не осознавала этого до того момента, пока Алессандро своими прикосновениями не разжег в ней огонь желания.

Она покачала головой:

— Я желаю им всего наилучшего.

Он поправил ей волосы.

— Ты такая милая. Неожиданно ее пронзила боль. Еще один мужчина сказал, что она милая. Совершенно очевидно, что он имел в виду «нерешительная», «трусливая», «размазня». Неудивительно, что он называет ее мышонком.

Открыв глаза, она посмотрела на свое откровенное платье и туфли.

— Вы считаете меня трусихой?

— О чем ты говоришь? — Забрав у нее пустой бокал, он дал ей свой полный: — Вот. Выпей это.

Она посмотрела на него глазами полными непролитых слез:

— Простите. Мне не следовало говорить вам всего этого. Вы, должно быть, думаете…

— Я ничего не думаю, — ответил Алессандро, пронзив ее взглядом. — Не извиняйся передо мной за то, что поделилась со мной своими мыслями. Ты не можешь делать мне больно. Нас ничто не связывает, поэтому ты ничем не рискуешь.

— Вы тоже очень милы.

Алессандро фыркнул, затем покачал головой и улыбнулся:

— Меня никогда прежде в этом не обвиняли. Теперь пей.

Лилли послушно сделала глоток.

— Вкусно, правда? — спросил он. — Я купил у одного бразильца винный завод. Он обошелся мне в целое состояние. — Его рот искривился. — Но это приобретение доставило мне огромное удовольствие, потому что я таким образом разозлил своего злейшего врага.

— Виноградники Сент-Рафаэля, — сказала она.