Приглашение

Еще какое-то время мысли не давали уснуть, в попытках придумать, как разрешить все возникшие в моей жизни проблемы, но постепенно тело, еще не полностью восстановившееся, стало сдавать позиции, и я наконец уснула.

Несмотря на ночную бессонницу, проснулась очень рано и легко. Настроение было прекрасное. Потянувшись, посмотрела на волка. Он спал на спине, закинув руки на подушку. Мой взгляд скользнул к ногам, но остановился на половине пути. Одеяло возвышалось ровно в том месте, где оно по утрам возвышается у вполне здоровых мужчин. Села в постели, не понимая, как это возможно. Быстро отдернула одеяло и замерла. Утренняя физиология волка была выше всяких похвал.

— Как это может быть? — недоуменно промямлила я. Более чем за три месяца сна в одной кровати я не раз убеждалась, что он и вправду не испытывал никакого влечения. Точнее, возможно и испытывал в эмоциональном плане, но не ниже пояса.

Руслан заворочался, интуитивно во сне пошарил рукой и, найдя одеяло, укутался. Мерное сопение говорило, что он продолжил спать, как ни в чем не бывало. Я же оторопело продолжала сидеть, пытаясь осознать произошедшее. Интересно, он сам знает, что у него так бывает? Ладно, об этом подумаю позже.

Быстро вылезла из постели, приняла душ, оделась и отправилась прямиком на кухню. Продуктов было довольно много, и я тут же приступила к приготовлению завтрака. Первыми прибежали дети, голодные как волки. К чему это сравнение? Хотя, может и среди них есть волки, этого я не знала.

Следом пришли женщины. Увидев, что дети уже накормлены и играют, а горячий завтрак ожидает остальных, с улыбками стали накрывать на стол. Заспанные мужчины появились последними, виновато улыбаясь. После шуток в их сторону, все приступили к завтраку. Каково же было наше удивление, когда кто-то из детей воскликнул, что на улице снег. Все тут же подбежали к окну, располагающееся довольно высоко над полом.

— Так вот почему так тихо в доме! — воскликнул Исхак. — А я-то думаю, почему так хорошо спится.

— Нельзя пропустить такую чудесную погоду, пойдемте одеваться и на улицу, — предложила Зумруд.

Яркое солнце на синем небосводе слепило глаза. Не скажу, что снега было много, но нам вполне хватило, чтоб подурачиться. Сдержанные до того мужчины носились не меньше детей. Женщины еще какое-то время стояли в стороне, пока Исхак не уронил свою жену в снег. Вот тут началось настоящее снежное сражение.

Глядя, как Руслан легко общается с детьми, бегает, дурачится, я поняла, что впервые вижу его таким — смеющимся, кайфующим от всего. Что-то в нем незримо притягивало, нет, не сексуальность, нечто иное, более глубокое. Я бы и дальше так стояла, с улыбкой наблюдая за мужем, но в этот момент кто-то из детей попал в меня рыхлым снежком, и я подключилась к всеобщему безудержному веселью.

В какой-то момент остановилась, чтоб отдышаться. Мне было настолько хорошо, словно я вернулась домой. Второй раз за эти два дня у меня возникло подобное чувство — это поразило меня. Оказывается, не все тут настолько плохо, как казалось ранее. И все же напоминание, что воскресенье скоро подойдет к концу, и нужно будет вернуться туда, куда совсем не хотелось, навевало тоску. Это явно чувствовалось на обеде, во вдруг появившемся напряжении в воздухе. Меня радовало только одно — за эти дни, среди людей, от которых не нужно было закрываться, изображать кого-то, кем не являешься, я отдохнула и набралась сил, как физических, так и душевных. А это уже не мало.

Войдя в спальню, где Руслан уже собирал наши вещи, попросила его ненадолго присесть. Мне было важно, чтоб он меня выслушал.

— Руслан, я могу обратиться к тебе с еще одной просьбой?

— Конечно, — он явно удивился моим словам.

— Ты мог бы, по нашему возвращению, вести себя более сдержанно со мной? — мне было неловко это говорить, поэтому вертела в руках ручку от сумки, и не поднимала на него глаз.

— Более сдержанно? — переспросил он.

— Понимаешь, мне кажется твоей тете неприятно видеть, как ты даришь мне подарки, иногда берешь за руку. Это создает в семье нервозность. А ты ведь сам говорил, что желаешь в семье мира и покоя, — постаралась я смягчить свои слова.

— Хорошо.

Произнеся это, волк отвернулся и продолжил собирать вещи, не глядя на меня. Перед выходом из комнаты, он неожиданно обернулся, и спросил:

— Но наедине, ведь могу вести себя, как и прежде? — его взгляд был столь проницателен, словно он хотел проникнуть в мою душу. Я улыбнулась, и кивнула.

Многим может показаться странной эта просьба. Отдаляться от мужа, когда все вроде бы стало налаживаться, как минимум глупо. Но мной сейчас двигало большее, чем попытка сблизиться с Русланом — желание выжить, ведь только в этом случае я смогу во всем разобраться.