Приди ко мне, любовь

В Конкорде не было такой семьи, которая не держала бы лодку, пусть даже утлый челнок, на причалах у старого или нового каменного моста. В теплое время года катание вверх и вниз по реке было излюбленным видом отдыха горожан. Проплывая по основному рукаву реки параллельно Мейн-стрит, трудно было не встретить кого-либо из своих знакомых. А что творилось на реке в тот достопамятный день, 4 июля, когда весь город праздновал День провозглашения независимости Североамериканских Штатов! Для жителей Конкорда это событие имело особый смысл, им было чем гордиться: каждый ребенок знал, что Американская революция начиналась с битвы при Конкорде 19 апреля 1775 года.

Как обычно в праздничные дни, на реке было особенно оживленно. В окружении целой флотилии Люси и Даниэль медленно, не спеша двигались на своей шлюпке в сторону Старого северного моста, проплывая мимо бесконечного ряда эллингов. Друзей и знакомых вокруг было такое множество, что Люси поминутно либо приветствовала кого-нибудь, либо отвечала на приветствия.

– До чего же здорово сегодня, – проговорила она, обращаясь к Даниэлю. Одну руку девушка опустила в реку и бороздила ею прохладную воду; другой сжимала ручку белоснежного зонта. День был жаркий, горячий, и влажный воздух навевал на всех легкую дрему. Торжественные речи праздничной церемонии уже отзвучали под сводами здания муниципалитета, и теперь горожане проплывали вдоль берегов в поисках уютных полянок для пикника. Вечером на реке ожидался карнавал, со шлюпками и лодками, нарядно разукрашенными гирляндами цветов и факелами, с фейерверком, петардами и хлопушками.

– Когда-нибудь я закажу твой портрет в этой шляпке, – сказал Даниэль, и Люси улыбнулась ему в ответ. Маленькая, аккуратная шляпка, кокетливо надвинутая на лоб, и в самом деле удивительно шла ей. Веточка пунцово-красных цветов окаймляла поля, спускалась вниз к виску и переплеталась с каштановыми локонами.

– В самом деле? А помнится, когда я покупала ее, тебе она показалась слишком легкомысленной.

– Правда? Что ж, действительно не очень серьезная и практичная… впрочем, весьма очаровательная.

– Кто, я или шляпка?

– Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду, – поморщившись, ответил Даниэль и налег на весла, давая понять, что тема исчерпана.

Люси вынула из воды руку, стряхнула с нее капельки; нахмурилась и сдвинула темные брови. Даниэль не любил, да и не умел просто так, ни о чем говорить с женщинами. Он всегда очень сдержанно, если не сказать холодно, относился к «дамскому щебетанию» своей невесты, считая это пустой и бесполезной тратой времени. Поначалу Люси не придавала этому особого значения, но постепенно частые реплики вроде той, которая только что прозвучала, стали раздражать и обижать девушку. Даниэль относился к ней как к девочке-подростку с трудным характером, «несерьезной и непрактичной, хотя и очаровательной». Скорее всего, как и многие мужчины, он был уверен, что женщине голова дана исключительно для того, чтобы носить шляпки, потому что ни на что иное она вкупе с ее обладательницей не годится. Люси уже давно заметила, что из их разговоров с Даниэлем категорически исключены некоторые, «мужские» темы, например, политика. Это был как бы предмет, не подлежащий обсуждению с ней. А если она пыталась обратиться к нему со своими мыслями или вопросами, он слушал ее вполуха и свои суждения произносил бескомпромиссным, не допускающим возражения тоном. Например, по поводу избрания Элизабет Кэди Стэнтон президентом Национальной ассоциации женщин-суфражисток Даниэль сказал: «Все это такая ерунда, не стоит даже обсуждать», – давая понять, что впредь возвращаться к данной теме он не намерен.

– А я не считаю это ерундой, – упорствовала в тот момент Люси. – Мне хотелось бы обсудить это и услышать мнения других. На следующей неделе будет лекция о предоставлении женщинам избирательных прав, на которую я хотела бы пойти.

– Женщины никогда не получат избирательных прав. Во-первых, они им не нужны. Место женщины – дом, семья; ее обязанность – ухаживать за своими домочадцами – мужем, детьми; ее право – сделать свой дом теплым и уютным. Во-вторых, когда мужчина идет на выборы, он голосует не только от своего имени, но и от имени своей семьи. Поэтому я твердо уверен, что мнения женщин достаточно отражены в бюллетенях для голосования.

– Но если бы…

– Хватит, Люси, не будем тратить время на пустяки.