Придет серенький волчок

– Совсем-совсем не жалею. У меня появилось море свободного времени, я встречаюсь с друзьями, которых давно не видел, не вскакиваю по ночам от звонков. А общения стало еще больше, презентации моей книги прошли в разных странах, я стал много путешествовать. Жена довольна, – он покосился на Сашу, впервые за все время знакомства упомянув жену.

Эк я его напугала своими взглядами с придыханием, – подумала девушка, представляя, какой же романтической дурой она казалась Лису. Даже покраснела.

– Но работа давала вам власть. Вы могли снять трубку и решить любой вопрос.

– А связи никто не отменял. Заметьте, Аликс, сегодня я в вашей компании, и прилетел в Черногорию на самолете Ватикана.

Он единственный звал е этим именем, в честь царицы Александры, и это было так приятно! И все же… Саше стало совсем стыдно. Неужели ее очарованность Лисом была связана не только с его харизмой, но и с положением в обществе? С другой стороны часть харизмы в том и заключалась: всесильный Лис, выходящий победителем из любых схваток с преступниками, хотя это и звучит как заголовок газетной статьи.

Но Лис – писатель? Это не укладывалось в голове. И какой же он молодец, что не отвечал на ее восторженное обожание… как бы она чувствовала себя сегодня в компании брата Марко и Ивана?

Стук в дверь отвлек от грустных мыслей. На пороге стоял Дамиан.

– Еще не вернулись? – понятно, что спрашивал он о «коллегах». Саша помотала головой, и пригласила монаха в комнату.

– Дамиан, а вы из Черногории?

– Нет, я серб. Из Южной Сербии. Это недалеко от Черногории.

– И вы всегда были… э… монахом?

– Нет, конечно. Я закончил факультет международного права белградского университета. Успел повоевать с боснийцами. А потом… принял монашество.

– После войны?

– Это не связано. В моей семье есть традиция, многие ее члены принимали постриг.

– А родители? Не расстроились?

– Наоборот. Считают честью. А если вы про продолжение рода, то у меня есть брат и у него с этим все в порядке. – Дамиан рассмеялся.

– Так вы сразу стали монахом в Черногории?

– В то время это была одна страна. А начинал я свой путь в том монастыре в горах, о котором вам рассказывал. Помните, про фреску? Через год я стал его настоятелем.

– Вы же говорили, что там до июля не проедешь!

– Бывают в жизни периоды, когда нужна тишина… Но это продлилось не долго. Сейчас живу в Белграде, не так давно получил степень американского

университета по международному праву и степень университета в Салониках по каноническому праву. Я много времени провожу за границей, Александра. Моя сфера – международные дела церкви.

– Он не рассказал вам, Аликс, что несколько раз выходил к разъяренной толпе албанцев, которые собирались громить православные храмы. – Раздался голос с балкона. – Лис перешагнул невысокий барьер и появился в дверях. – Что выходил под пули черногорской полиции, когда прошлое правительство решило отнять у сербской церкви храмы. Это в перерыве между выступлениями в Совете Европы.

Дамиан отмахнулся.

– Я был там не один.

– Почему же вас к нам… как это сказать… прикрепили? Из-за кардинала, чтобы соответствовать его рангу?

Серб помолчал. Потом ответил:

– Скорее потому, что мне знакомы эти места, эти люди и эти истории.

На лестнице послышались голоса, возвращались брат Марко с Иваном.

– Я жду в машине. Соберите необходимые вещи дня на три.

– Мы будем ночевать в горах?

– Туда-сюда каждый день не наездишься. Уйдет часов пять, не меньше.

***

Дорога тянулась нестерпимо долго и нудно. Временами казалось, что машина танцует под музыку французских вальсов, пойманных на какой-то волне. Она кружилась: пять метров вправо- десять влево, и кружились головы у пассажиров.

И это еще хорошо, что вальсы, весь первый час пришлось слушать греческие псалмы, выводимые мужским хором. Брата Марко музыка совершенно не раздражала, он удобно расположился на заднем сиденье и просматривал бумаги, не обращая внимания на красоты, а для Дамиана псалмы несомненно были привычным аккомпанементом в пути. В конце концов Саша не выдержала и пообещала орать во весь голос русскую попсу, если тягомотина немедленно не прекратится. Ну, вальсы – так вальсы…

Но виды! Как только пропали из виду деревни, за окном машины появились такие пейзажи, что только успеваешь затаить дыхание, как снова восклицаешь– ах! – на следующем повороте. Густые леса, зеленые луга, узкие быстрые речки, снежные шапки над высоченными горами. Навстречу не попадалось ни одной машины и казалось, сербский монах развлекается, еле касаясь руля и продолжая выписывать повороты.

– Маленькая страна, за день объедешь! А дорога все не кончается, – ворчала Саша. Голова кружилась, хотелось выйти из машины, лечь в траву на зеленом лугу и послать всех очень надолго и очень далеко.

– Вчера всю страну посмотрели, – ехидно сказал Дамиан, вспомнив Сашины слова. – Теперь и на крышу забрались.

– На какую крышу?

– Дурмитор называют крышей Черногории. Крепитесь, Александра! Или можно называть вас Саша?

– Конечно, можно! А долго еще?