Устинья жила в своём доме и растила красавицу дочку Наталью. Сватался к ней Григорий, кузнец, да она пока отказывала, приглядывалась, думала. Иван с Софьей обвенчались и подняли свою избу, недалече от дома матери, которая наконец-то зажила спокойно, глядя на счастье сыночка Ванюшеньки. Софья ждала второго ребёнка, глазоньки её видели солнце каждого Божьего дня ясно и отчётливо, радуясь и благодаря за всё. Бабка Стеша и дед Григорий ещё были живы и передали Софьюшке её тятенькины картиночки, которые они берегли в память о ней, с надеждою, что она вернётся однажды, и теперь уже сыночек Матюша играл теми дощечками, сидя на половичке у печи. Дед Матвей сказал, что пока ходють ноги, будет он жить в своей лесной избушке, а уж потом может и переберётся к ним на житьё. Гликерья, Пахомова сестрица, жила вековухой, стала кроткой и много молилась, отмаливая грехи братца и матери, и почти не общаясь с людьми…