Причуды судьбы

Миссис Тейт, экономки, на кухне не оказалось, как я про себя опасалась, но на столе под чистым полотенцем лежал кусок холодной грудинки, несколько ломтей хлеба и стакан свежего молока. На лице невольно появилась чуть смущённая улыбка: по-моему, миссис Тейт подозревала, что я проснусь голодной. Интересно, где она сама? Отрезав грудинку и соорудив бутерброд, я уселась на скамью, согнув одну ногу в колене и подтянув к подбородку, чувствуя приятную усталость во всём теле. На душе было уютно и умиротворённо. Из открытого окна вместе с утренним ветерком доносились запахи свежей листвы и разноголосье птиц, я жмурилась в лучах солнышка, как кошка, довольно поглядывая на мужскую печатку с изумрудом на положенном ей месте — безымянном пальце левой руки.

— Жена, — тихонько сказала я, словно пробуя на вкус новое слово применительно к себе.

Неожиданно разобрал смех: кто бы видел, графиня, а сижу на кухне, растрёпанная, в одной мужской рубашке, и наворачиваю простой деревенский завтрак. Взяв нож, и снова потянувшись к куску грудинки, я вдруг замерла, услышав снаружи неясный шум. Наверное, миссис Тейт возвращается с деревни, она обычно рано утром уходила на рынок, за зеленью, овощами, рыбой, и прочими продуктами. Но неожиданно перед глазами появилась семёрка мечей. Сердце глухо стукнулось в рёбра, я сглотнула: какая опасность ещё, Блэкхоука казнили, а кроме него у меня в Лондоне больше не осталось врагов! Не осталось? В памяти всплыло перекошенное злобой лицо леди Айвори. Неужели ей хватило смелости явиться сюда?

Крепко сжав рукоять ножа, я встала со скамейки и осторожно приблизилась к двери во двор, прислушавшись. Звук больше не повторился. Нахмурившись, я прикусила губу. Подниматься наверх и переодеваться было некогда, если это сестра бывшего жениха, она могла проникнуть в дом, и тогда опасность возрастала, ведь кроме меня здесь ещё полно народа.

— Ладно, — процедила я сквозь зубы, в душе поднялась злость за испорченное первое утро новой, замужней жизни. — Поговорим начистоту, миледи.

Приоткрыв дверь, я выскользнула на мощёную дорожку, уводившую к конюшням, и осмотрелась. Показалось или нет, пышная зелень жасминовых кустов чуть шевелится, хотя ветра нет? Спрятав руку с зажатым ножом за спиной, я сделала несколько шагов по дорожке, настороженно оглядываясь по сторонам.

— Я знаю, что вы здесь, миледи, — негромко произнесла я, прищурившись. — Выходите.

Кусты жасмина зашевелились — я оказалась права, она была там. Чёрное дуло пистолета, чуть подрагивая, смотрело прямо в грудь, а голубые глаза женщины как-то лихорадочно блестели. Судя по всему, она себя почти не контролировала, и надо действовать очень осторожно, Розмари могла и курок невзначай спустить. Её братец, чтоб ему в аду пятки крепче поджаривали, обладал гораздо большей выдержкой, и потому был опаснее.

— Брось, что у тебя в руке, — отрывисто сказала она. — Я видела.

Пришлось с сожалением отбросить кухонный нож. Собственно, вряд ли я смогла бы ещё раз, сознательно, ткнуть им в человека, но всё равно с оружием как-то увереннее себя чувствуешь.

— Теперь к конюшням, — тем же голосом приказала леди Айвори. — Не хочу здесь шуметь.

До двери мы шли молча, а я пыталась придумать, как обезвредить женщину, судя по всему слегка тронувшуюся умом. Едва толстая деревянная створка захлопнулась за Розмари, я резко повернулась к ней лицом, медленно пятясь назад и незаметно оглядывая полутёмные конюшни.

— Небось, только из его постели, маленькая шлюшка, — прошипела леди Айвори, количество яда в голосе могло отравить пожалуй слона.

Я не отказала себе в удовольствии маленькой мести: подняв левую руку, пошевелила пальцами, насмешливо улыбнувшись. Почему-то, несмотря на нешуточную угрозу, страха не было.

— Ошибочка, миледи. Законная жена, со вчерашнего вечера.

Тут мой взгляд упал на молодого, чёрного жеребца, моего любимца, обладавшего горячим и строптивым характером. Справлялась с ним только я одна, и в калитке его стойла скрывался маленький секрет, гнилая доска, которую немолодой уже конюх всё собирался заменить, да к моему счастью пока так и не сделал этого. Лицо леди Айвори перекосилось, и тут я пронзительно свистнула, одновременно метнувшись в сторону. Громко заржав от неожиданности и резкого звука, Ветер поднялся на задние ноги, передними молотя в воздухе, и как и ожидалось, копытами попал прямо на гнилую доску. Рука женщины метнулась в сторону, палец дрогнул на курке и раздался громкий выстрел. Ветер совсем разнервничался и скакнул вперёд, прямо на сестру Блэкхоука. Вскрикнув, она попятилась, выронив уже ненужный пистолет, споткнулась о неровность пола, и упала, стукнувшись головой об угол толстой балки, поддерживавшей крышу. Я замерла, тяжело дыша и с опаской глядя на леди Айвори, но она не шевелилась. Ветер беспокойно мотал головой, но к счастью стоял на месте, кося на меня испуганным глазом.

— Тише, мальчик, тише, — пробормотала я, обойдя лежавшую женщину и ухватив морду лошади. — Извини, что напугала тебя, но ты молодец.