Причуды судьбы

Я молча встала, и даже не стала переодеваться. Какого чёрта, Сэйли уже знает, кто я, Монтеррей тоже, а дома вряд ли обратят внимание, что на мне надето. Что-то часто стала ругаться в последнее время. Захватив карты, я подошла к двери, набросив капюшон. Прежде, чем переступить порог комнаты, я обернулась.

— Конрад… я случайно оказалась в той гостиной. Мне просто стало плохо, и я вышла подышать воздухом, — не глядя, произнесла тихим голосом. — А остальное подстроили.

— Я знаю, — так же тихо ответил он, остановившись рядом. — Я не поверил ни одному слову леди Айвори.

В экипаже мы молчали, только когда почти доехали, Монтеррей вдруг довольно улыбнулся, скользнув по мне взглядом. Щекам стало жарко, а по спине пробежали мурашки.

— Ты первый раз назвала меня по имени, — я сначала даже не поняла, о чём он, а потом вспомнила.

Ответить не успела, карета остановилась, и граф коснулся ладонью моей щеки.

— Иди, милая, а то тебя искать будут. И помни, я вернусь. Вернусь, чтобы ты стала моей женой.

В совершенно растрёпанных чувствах я переступила порог дома. Папа читал газету в гостиной.

— Лорелин? Где ты была? — он окинул меня недоумённым взглядом и нахмурился.

— Гуляла, — было совершенно всё равно, как он отнесётся к моему долгому отсутствию.

— Одна?

— Хуже мне уже не будет, папа, — немного резко ответила я, пожав плечами, и начала подниматься по лестнице.

Он даже не спросил, почему я столь странно одета. Ну и ладно…

— Тебе какое-то письмо пришло! — услышала я его голос.

Сердце ёкнуло. Только один человек писал мне письма. О, господи, этого не хватало! Складывается впечатление, что меня испытывают на прочность, сколько могу выдержать и как долго. Я открыла дверь в комнату и переступила порог. Белый конверт лежал на тумбочке. Некоторое время я просто смотрела на него, испытывая безумное желание подойти и прочитать, что там. Но нет, нельзя. Я просто не могу!.. Именно потому, что этого так хочется. Медленно приблизившись к тумбочке, будто на ней лежала ядовитая змея — в какой-то мере так оно и было, — я взяла конверт, постаравшись, чтобы рука не дрожала. Пальцы чесались, так хотелось надорвать плотную бумагу и увидеть знакомый почерк. Перед глазами мелькнула Падающая Башня, семёрка Мечей и перевёрнутая двойка Кубков. Всё ясно. Прикусив губу, я взяла за уголок конверта и резко дёрнула. Зажмурившись, сдерживая слёзы, рвала письмо на мелкие кусочки, понимая, что ставлю окончательную точку в этом странном эпизоде моей жизни. Собрав обрывки, я бросила их в камин, глядя, как языки пламени пожирают моё прошлое.

— Ты опоздал… слышишь, опоздал… — шептали губы, а глаза невидяще смотрели на пляску огня. — Я не твоя, ты не мой. Прощай.

Не успела я вытереть мокрые щёки, как в дверь робко постучались.

— Мисс, там вас миледи просит, — горничная стрельнула любопытным взглядом на пустой поднос, потом перевела взгляд на моё заплаканное лицо.

Не отвечая, я сорвалась с места, почти бегом покинув комнату. Папа и доктор как раз спускались по лестнице.

— Лори, мама отдыхает! — успел крикнуть папа, но я не обратила внимания на его слова.

Мама хочет о чём-то поговорить. И кажется, начинаю догадываться, о чём… У спальни я на мгновение замерла, успокаивая дыхание, потом тихо открыла дверь.

Мама выглядела совсем плохо. Лицо цветом почти сливалось с подушкой, волосы тусклыми прядями разметались по плечам, а на кружеве ночной рубашки виднелись зловещие бурые пятнышки. Но едва я появилась на пороге, она повернула голову и слабо улыбнулась.

— Лори, милая… — я едва расслышала тихий, шелестящий голос. — Как я рада тебя видеть…

— Мамочка, — присев на кровати, я сжала сухую, горячую кисть. — Как ты?

— Я умираю, милая… — мама на мгновение прикрыла глаза. — Нет, не возражай, мне лучше знать. И не надо плакать…

— Не надо было тебе ездить на этот приём, — прошептала я, уже особо не заботясь, что она подумает о моей проницательности.

— Лори… — мама пристально посмотрела на меня, потом окинула внимательным взглядом мой наряд. — Я уже видела это платье…

Предательский румянец на щеках красноречиво свидетельствовал о правильности догадки.

— Значит, вот как… — она на мгновение прикрыла глаза. — Ну что ж, тогда мне следует рассказать тебе совсем немного… Я боялась, всю жизнь боялась, что и тебя не минует чаша сия, я не хотела тебе такой судьбы… Когда-то я отказалась брать на себя такую ответственность, и не взяла карты, но взамен пришлось пообещать, что если ЭТО придёт к тебе, не препятствовать и не запрещать. Кто привёл тебя на этот путь?..

— Учитель, — тихо ответила я, не глядя на маму. Почему-то в груди была пустота, ни удивления, ни злости или растерянности. Где-то внутри я знала, что когда-то мама тоже коснулась колоды Таро. Ещё в тот вечер, когда она села за мой стол и я увидела её судьбу.

— Да, сны… — она кивнула, и бледные губы снова тронула слабая улыбка. — Он говорил мне… предупреждал… Теперь я расплачиваюсь…

— Мама, нет, это я виновата! — непрошеная слезинка всё-таки скатилась по щеке. — Просто… просто всё так нелепо, запутанно… Я не знаю, что мне делать, чтобы спасти тебя!