Причуды любви

Словик не стал ее тревожить в первую ночь. Утром он выделил ей комнату, где разместил подстилку, наладил туалет и оборудовал бассейн — Ваны были невероятными чистюлями и любили плескаться в воде. Существо быстро привыкло к нему, спокойно разгуливало по квартире, ело из его рук, потягивалось, оттопыривая аккуратный задок и терлось о него, когда он гладил его. Словика покорили природная грация ее движений и осанка.

Вечером второго дня он взял Вану к себе в постель. Она не сопротивлялась и быстро поняла, что он от нее хочет. Только теперь упоенный Словик понял, чем расположили к себе мужчин Ваны. Никакие удовольствия не могли сравниться с медленным и неотвратимым погружением в бездну, с перехлестывающей через край полнотой чувств, с растворением в непереносимом счастье.

Иногда он в изнеможении засыпал рядом с неутомимой Ваной. А когда просыпался, ощущал рядом горячую и согласную плоть подруги-зверька. Он протягивал руку и касался ее. Она со стоном прижималась к нему. Он вновь обнимал ее и снова погружался в опустошительное наслаждение. Ему казалось, что Вана окружает его, превращаясь во тьме во всепоглощающий рот. И наконец, однажды, забыв о постыдности своего поведения, соединился с ней, и этот еще неведомый акт пробудил в нем странное ощущение нежности и уюта.

Он привык ежевечерне приводить к себе в постель Сильв и часами развлекался с ней. Затем отводил ее на подстилку. Однажды, сраженный сном, забыл о ней, и она проспала с ним до утра. Проснувшись, он обрадовался ее соседству и нежно соединился с ней. Он перестал отсылать ее на место и привык вдыхать по утрам ее запах перегноя и мускуса.

Как-то его навестил Мико и был шокирован, узнав о поведении Словика: «Ты обходишься с ней, как с человеком!»

В другой раз, проснувшись, он не нашел рядом Сильв. Она спала на своей подстилке, свернувшись в комочек. Он разбудил ее поглаживанием. Она открыла бездонные глаза, и у него не осталось сил поднять ее и увести к себе. Она лениво потянулась, и Словик, охваченный внезапным желанием, упал на пропитанную ее запахом подстилку. Тело Сильв открылось навстречу ему…

IX

(фрагмент из дневника Словика)

Утром я смотрел, как она спит. Дыхание у нее более частое и отрывистое, чем у людей. Рот приоткрыт, губы не скрывают мелких острых зубов. Ее шевелюра (можно ли сказать шевелюра?) облегает голову, прикрывает плечи, спускается на грудь (следовало бы сказать сосцы, но предпочитаю слова, более подходящие для описания женщины). Волосы у нее плотные, жестковатые, не распадаются на пряди, как у землянок. Кожа цвета рыжей осенней листвы, вспыхивающей на свету соломенными отблесками.

Они наделены врожденным искусством дарить наслаждение. Откуда? Их планета не знает отношений между полами. Какой каприз природы привел к появлению этой расы? Мико прав, они преобразуют нравы Земли, вводя новые формы наслаждения. Каждый мужчина получит свою Вану, и на планете произойдет окончательный разрыв между полами. Что станет с отверженными женщинами? Быть может, им повезет найти зверей-самцов, чтобы получить свою долю наслаждения?

Словно чувствуя, что я думаю о ней, Сильв открывает глаза и поворачивается ко мне. Груди ее оттенены сосками, глаза превращаются в щелки. Если бы она умела улыбаться? Неумение улыбаться самая нечеловеческая черта Ван. Глаза ее притягивают меня. Сильв — мой любимый зверь, моя четырехлапая подруга…

X

Правила требовали держать Ван взаперти и на цепи в течение дня. Они были предназначены для ночных утех. Словик никогда так не поступал, ему претило запирать ее и тем более сажать на цепь. А после того обладания ею на подстилке часто оставался у нее на всю ночь. И больше никогда не отсылал ее после любви — ему казалось невозможным спать раздельно.

Вскоре ему стало мало ночей. Он стал искать ее общества и днем. Вместо того, чтобы уходить по делам, он слонялся по комнате Сильв, а потом подходил к ней…

Он порвал с друзьями и перестал посещать Дома Удовольствий. Как-то явился Мико и попросил одолжить Вану на вечер, как это было принято среди друзей. Словик возмутился и сквозь зубы процедил отказ. Мико был поражен и с ужасом в голосе произнес:

— Да ты околдован этим животным! Ты просто сошел с ума.

Когда Мико ушел, он подошел к Сильв и обнял ее, бормоча: — Ты не животное! Ты не животное!

XI

Чем требовательнее, тем чище становилась его страсть к Сильв. Словик понял, что означает древнее слово «счастье». Он часами сидел с Ваной, не страдая от того, что не может с ней говорить. По утрам он купал и причесывал ее. Вечерами засыпал в ее объятиях, вдыхая мускусный запах. А ночью зажигал свет и любовался спящей Сильв.

Однажды Сильв заболела, и он испугался, что она умрет. Сутками он сидел у ее изголовья. Глаза ее потускнели. Словик гладил ее как ребенка. Потом она выздоровела, глаза ее снова засверкали.