Причуды любви

После первого же глотка Франсуаз забыла о робких попытках сдержать собственную натуру и буквально выпрыгнула из кресла. Я был даже захвачен врасплох, но все же сумел справиться с лавиной, и через несколько секунд наши одежды летали по комнате, как огромные хлопья снега. Дело оказалось весьма увлекательным, но расписание не давало мне возможности отвлекаться на фантазии. Я признался, что она восхитительна, сказал ей «мерси боку» или что-то в этом роде и, не теряя ни минуты, начал отступление. Страсть, с которой она рыдала и цеплялась за мои ноги, показала, что следует снизить концентрацию напитка; даже одна капля слишком эффективна!

Мне казалось, что ее отчаянные вопли звучали в ушах до того момента, когда я сел в самолет.

Приземлившись в Болонье, я нанес визит прелестному существу — Лоретте, 95-62-92. И провел там столь же приятные мгновения. К счастью, Лоретта жила одна, а потому я уложился в один час. И снова в путь, на этот раз в Париж!

Главный Прокурор проделал сногсшибательную работу! Отделавшись от заграничных дел, я вернулся в Америку и приступил к основной части дела. У меня была до деталей разработанная программа, которая из-за перегрузки, да из самой природы задачи могла бы впечатлить самого прилежного трудягу. Без отдыха, без срывов я выполнял намеченное и только дюжину раз — говорю это без ложной скромности — нарушил лимит времени, отпущенный на каждый случай. Следует добавить, что этот перерасход времени был связан либо с неожиданными географическими перемещениями, либо с биологическими расстройствами, перед лицом которых бессилен любой мужчина, либо с легкими трениями в семейных кругах и тому подобное.

Конечно, любовный напиток часто ставил трудные задачи, но каждый раз я добивался желаемого. Милдред С. пришлось вливать снадобье в бутылки молока, которые разносчик утром ставил у ее порога. Работа с Джози Ф. потребовала легкого изменения ее противогриппозного аэрозоля. Трудностей возникало немало, но я преодолевал их все; ничто не сбило меня с намеченного пути.

Женщины крупные, мелкие, южанки, северянки: интеллектуалки в очках и простые крестьянки, рыжие, брюнетки, блондинки, — все они падали, как колосья под серпом. Я оставил за собой след незабываемых вечеров и скомпрометированных репутаций. По правде говоря, не все были пленительны, но я без устали продвигался вперед, как колесница Джаггернаута. Ни одна сила в мире не могла меня остановить!

Однако, некоторое время спустя пришлось признать, что предприятие стало терять привлекательность: не то, чтобы я духовно устал — поймите меня правильно, — но все мы созданы из плоти. После 374-ой я, кажется, стал вкладывать в дело меньше энтузиазма, придерживался скорей последовательности действий и собственного упрямства. Скажу без обиняков, я начал ощущать изнеможение. И до сих пор вздрагиваю в холодном поту, вспоминая о мгновениях, когда был готов выбросить полотенце. Чаще всего я проводил время в горизонтальном положении, но спал мало. Перейдя рубеж четырехсот, заметил, что катастрофически быстро теряю вес! От моих девяносто восьми килограмм осталось только пятьдесят семь! Глаза мои потускнели — вы сами видите это! Я постоянно чувствовал усталость. У меня начало болеть буквально все.

Но мы, Симмсы, не отступаем так легко. Если мы что-нибудь начали, то идем до конца.

И я продолжал.

Дни и ночи потеряли для меня разницу. Каждая новая победа требовала чрезвычайного напряжения воли. Я передвигался, как сомнамбула, выполняя работу чисто механически. Когда ценный список сократился до пятидесяти, я был в таком состоянии, что мне постоянно требовались стимулирующие средства, гормоны и прочие медикаменты. Не могу вам описать телесные и душевные муки, которые испытывал, приближаясь к концу. По логике вещей я должен был свалиться от переутомления, но по какой-то причине продолжал ползти вперед.

Однажды, когда я лежал, пытаясь отдышаться, сообразил, что у меня осталось десять женщин. Еще десять и предприятие мое завершено!

Несмотря на безумный взгляд, несмотря на невероятную слабость — мне казалось, что вот-вот упаду и никогда не встану, — я собирал последние крохи энергии и продолжал. Изабелла Р., 97-57-87, номер 10 от конца, испытала шок, увидев меня, но мой напиток вызвал шок другого рода. Она пала через двадцать минут.

Медсестра из Дьюбьюка, Дороти С., 100-62-92, предложила мне свои услуги, чтобы поставить на ноги, но я согласился лишь на одну ее услугу. Один день.

Стенографистка Сандра из Олд-Лайн, что в Коннектикуте, 103-60-95, пала без затруднений. Затем была Иви, бывшая «Мисс-Усовершенствованный-Подшипник», избранная в свое время Ассоциацией фотографов, как «персона, которую приятнее всего ретушировать». 105-62-92. Два дня работы.