Причина его одержимости

Кир паркуется. Наши взгляды встречаются. Парень действительно сильно возмужал со дня нашей последней встречи. Одно неизменно – я его побаиваюсь. Есть в этом мальчишке что-то дикое, не вмещающееся в рамки нормального. Он – звереныш, способный на все что угодно. Беспринципным его не назовешь. У него какие-то свои представления о том, что хорошо, а что плохо. Но Кир вполне способен пойти по головам ради своих целей. Очень порочный, но не гнилой. Упертый, непоколебимый, зацикленный. Если он что-то решил – все. Ты его с места не сдвинешь.

– Пока, Кир. Спасибо за ужин.

Хочу открыть дверь, когда Кирилл перехватывает мою ладонь. Я оборачиваюсь. Он наклоняется. И мы целуемся. Боже! Наверное, у него и впрямь богатый опыт. Кирилл определенно знает, что делает. Или этих своих он не целовал? Вдруг его поцелуи, как и сперма, предназначены мне одной? Хотелось бы мне этого? Нет, конечно! Я вяло отбиваюсь, Кир отстраняется на секунду, зло прихватывает губу зубами:

– Не играй со мной. Решили – значит, решили. Я твои просьбы услышал и к сведению принял.

– Какой прогресс! Ведешь себя почти как взрослый.

Определённо я нарываюсь! Не иначе, в меня какой-то бес вселяется! Кир с рыком проталкивает язык мне в рот, и я, не в силах сдержать это в себе, стону и… отвечаю. Наверное, чтобы не сгореть со стыда, я должна пояснить, что после развода у меня не было мужчины. Этим и объясняется моя бурная реакция на незатейливые ласки сопляка.

– Не нарывайся. А то я покажу тебе, как мальчик вырос.

– И что же ты сделаешь?

– Трахну так, как батя никогда не мог. Помнишь, как ты умоляла его? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…

Я в ужасе отшатываюсь, запечатывая рот поганца ладонью. Он что, подслушивал? Или чего похуже? Волны мерзкой противной дрожи скатываются вниз по позвоночнику и смыкаются внизу живота, образуя странные приливы. Кир извращенец. Как он может говорить вот так о своих пороках? И почему это только еще больше меня заводит?

– Перестань! Так нельзя.

– Еще как можно. – И снова я дергаюсь выйти из машины, и снова Кир меня ловит. – Погоди. Одну минутку. – Не веря своим глазам, и почему-то не имея никаких сил пошевелиться, наблюдаю за тем, как Кир стаскивает с моего плеча бретельку платья. Грудь у меня что надо. Сиськи торчком, и даже несмотря на то, что Арина почти год была на грудном вскармливании, стыдиться мне совершенно нечего. Да и незачем. Я же уже решилась на это пойти.

Кир опускает ткань платья под грудь и… смотрит. Крылья его носа дрожат, будто ему невыносимо хочется уткнуться в ложбинку. Но с этим он не спешит, как истинный гурман, растягивая удовольствие. А я твердею под его взглядом, я трепещу. И когда Кир, наконец, поднимает руку и, едва касаясь большим и указательным пальцами розовой горошины, проходится ими по кругу, шумно сглатываю. Сопляк наблюдает за моими метаниями из-под полуопущенных век, обдавая тяжелым горячим дыханием… А потом достаёт телефон, сжимает сосок сильней и, хорошенько оттянув, щелкает камерой на телефоне.

– Что ты делаешь? – возмущенно шиплю я.

– Фото на память.

– Сотри!

– Ни за что. Ты сейчас слиняешь, а мне потом что? Искать девку, с которой можно будет снять напряжение? Уж лучше я на тебя подрочу.

– Делай что хочешь. Мне плевать. – Голос выдает шок, в который меня вводят его слова. Наверное, только малолетки вроде Кирилла могут так свободно обсуждать подобные темы.

– Тебе все равно, что я кого-то буду трахать, представляя тебя?

– Абсолютно, – усмехаюсь, слепо глядя в окно, – перетрахай хоть весь город.

Хороший ответ. Я собой довольна. Выныриваю из машины. У двери останавливаюсь, чтобы достать ключи от двери.

– Может, и правда к кому-нибудь посговорчивее сходить?

– Так давай! Чего стоишь-то? Глядишь, мне меньше работы будет.

Ну, вот. Вроде же поговорили нормально, а расстаемся снова на такой себе ноте. Как меня уже достали эти эмоциональные качели. Кошмар. Что, если я переоценила свои силы? Трудно разыгрывать из себя расчетливую, равнодушную ко всему стерву, когда ты ей не являешься.

– Зайдешь в квартиру – маякнешь, что все в порядке, и поеду.

Ключи обнаруживаются под порвавшейся подкладкой. Сколько раз обещала себе зашить прореху – все без толку.

– Что со мной может случиться в подъезде? – бубню под нос. Зачем бубню? Не знаю. Как будто мне надо хоть что-нибудь сказать ему против.

Моя квартира располагается на третьем этаже. Благополучно миную пролет между первым и вторым, уверенно двигаюсь в направлении третьего, когда меня отбрасывает назад. Спина ударяется о чью-то грудь, губы накрывает воняющая дешевым куревом мужская ладонь. Почему мужская? Да потому что большая и широкая. Даже пикнуть не получается!

– Где… Моя… Жена? Куда вы ее спрятали?