Приближая горизонты мира. Смерть от своих, спасение от врагов

– А вот такое участие в жизни любимой женушки мне уже начинает нравиться. Только жаль, что с мамашей твоей об этом поделиться не получится. Я даже не знаю, обрадуется ли она такому твоему выбору или нет.

– Никита Семенович, ты не ответил, что же ждет Вэйвэй под занавес?

– То же, что и всех двойных агентов – в лучшем случае, стеклянные глаза, закрываемые бесчувственной рукой патологоанатома, – с ледяным тоном ответил Лесничий. – Не привыкай к ней, а то еще больше возненавидишь меня, если я прикажу это сделать тебе. – Тебе же нравится, когда тебя ненавидят, Семеныч, – подшутил Андрей и тут же получил отцовский подзатыльник от Лесничего.

Побеседовав еще немного о переменах, ожидавшихся в их отряде, они поторопились обратно в особняк, чтобы не промокнуть от начавшегося дождя. Попрощавшись с Лесничим, Андрей направился в город, погрузившись в размышления о предстоящей работе.

Глава III На грани возможного

Кыргызстан, Афганистан, Иран, с 7 по 17 июня.

Бенджамин и Хадиджа

Двигатели маленького самолета работали исправно, но даже их ровный гул не мог заполнить гнетущую тишину в тесной пилотской кабине.

– Не молчи, я так еще больше чувствую свою вину, – прервал тишину Бен.

– Мне не о чем говорить с незнакомым мужчиной, который убивает людей и угоняет меня в неизвестном направлении, – резко ответила Хадиджа.

– Я побоялся оставить тебя перед разъяренной толпой, – придумал он на ходу, – но, наверное, это было ошибкой. А что ты там делала? – спросил Бен, пытаясь увести разговор в другое русло.

– Я врач, навещала пациентов, – сказала девушка, взглянув на него. – У вас рана кровоточит еще, нужно почистить и перевязать.

– Ну наконец-то, и меня заметили, – улыбнулся Бен, – был бы очень благодарен. Поднявшись на необходимую высоту, Бен включил режим автопилота и встал из кресла.

– Вам курицу с пастой или говядину с овощами? – неожиданно спросил он, перекинув салфетку через руку.

– Что? – Девушка очнулась от своих тяжелых мыслей и, не оценив стараний Бена для примирения, молча отвернулась, вновь погрузившись в свои переживания.

– К сожалению, могу принести только попить, – поправил он себя и добавил: – Приведу себя в порядок и вернусь через пять минут.

Отмыв лицо и руки от крови и грязи, он сам перевязал рану и вернулся с двумя бутылками воды.

– Тут лететь уже недолго осталось, – сказал он, протягивая девушке воду, – через час будем на месте.

– Дай Бог, – ответила тихо девушка и отпила несколько глотков.

– Боб, – неожиданно позвал Бен кого-то в микрофон, – ну что, узнаешь? Я же сказал тебе, что скоро увидимся. Ну спасибо, спасибо, обрадовал. Я скоро буду у тебя, где-то через часок. Открой мне коридор, я по четвертому маршруту лечу, с северо-востока, борт 3840. Отлично, спасибо еще раз, до скорого.

Потеряв ко всем доверие и не успев разобраться в том, что происходило у них в центре, Бен не нашел ничего лучшего, как воспользоваться относительно нейтральными военными, чтобы выбраться из зоны действий. По прилете на американскую военную базу «Манас» в Кыргызстане Бен планировал связаться с Руди по закрытой линии военных и рапортовать ему о ситуации и проблемах. Сложность была в том, что Бен еще не знал, как построить беседу с шефом, чтобы определить, на чьей он стороне. Солнце клонилось все ближе к горизонту, становясь все больше и добрее. Им можно было уже любоваться не щурясь, и теперь оно, лишь лаская теплыми лучами, вовсе не обжигало. Глядя вниз с облаков, Хадиджа любовалась тем, как степь меняла свою окраску с желтой на красную, словно кто-то водил огромной невидимой кистью по открытым просторам.

– Приготовься, снижаемся, – вскоре сказал непрошеный гость в ее жизни, прервав беспокойный поток мыслей. – Очень скоро ты будешь вспоминать меня и этот день как страшный сон. Прости, что тебе пришлось это пережить из-за меня, – сказал он и, протянув ей в знак примирения руку, представился: – Я Бен.

Хадиджа безучастно отвернулась разглядывать дальше неописуемую красоту за бортом, оставив руку Бена висеть в воздухе.

– Меня зовут Хадиджа, – сухо ответила она после короткой паузы.

– Ах да, вам же запрещено прикасаться к чужим мужчинам, – с легкой иронией сказал Бен. – А как же профессия врача? Ваши порядки не мешают в работе?

– Пациенты – исключение. Хотя для меня желательнее, чтобы они были женщины и дети, – прояснила девушка холодным тоном.

– Я чуть не пожалел, что меня всего лишь легко ранило и не твоим пациентом мне быть сегодня, – улыбнулся Бен.