Прибежище богов

– Ага, – ответил я, – помню, и даже очень хорошо. Ты восстал против него, победил, оскопил и заточил в Тартар. Хотя я тебя не осуждаю, потому что папаня твой был еще тот кадр. Это надо же было додуматься – глотать собственных детей…

– Вот-вот, – кивнул Зевсий, – друг Сергий, именно так оно и было. Теперь ты понимаешь, почему я всю жизнь опасался заговоров со стороны моих детей и прочих родственников, вреде Геры. И хоть я не был таким тираном, как мой отец, но власть – это такой сладкий наркотик, что ради нее тот же Аполлонус и Гера были готовы на любые преступления. И ведь самое главное – не просто взять власть, но еще свалить все свои проблемы на предшественника, а чтобы тот не возражал, то в процессе переворота его требуется немного изничтожить. Нет, быть главой правящей семьи – это не такое простое занятие, как кажется со стороны. Я мог чувствовать себя более-менее спокойно только до тех пор, пока на моей стороне была Афина и все остальные мои родственники, не вошедшие в комплоты Геры, и, самое главное, Аполлонуса. Но теперь это уже не совсем так, точнее, совсем не так. Афина начала собственную игру, и я предполагал, что главным ее козырем являешься именно ты. И я очень рад, что ошибся – что, конечно, не отменяет для меня необходимости обеспечить собственную безопасность

– Цена может оказаться слишком высокой, – усмехнулся я. – Тебя, Зевсий Кронович, держат на прицеле сразу с трех точек, и если Аполлонус, Артемида и Гера застали нас несколько врасплох, то твое появление после их оглушительного провала было предсказано, а мизансцена к нему заранее подготовлена. Вон, видишь, сидят отец Александр и мальчик, которого мы зовем Димой Колдуном. Очень талантливый, кстати, мальчик, и очень вежливый, и добрый. Мухи не обидит, потому что для этого у него есть большие дяди вроде нас, а он всего лишь прихватит эту муху заклинанием паутины, которое сейчас так и вертится у него на языке, и это заклинание предназначено именно для тебя, Зевсий Кронович. Что касается отца Александра, то даже я не смогу тебе сказать, кто он сейчас – скромный священник русской православной церкви со специализацией инквизитора, или аватар самого Творца, для которого ты, со всеми своими прибабахами, не более чем амеба под микроскопом. Ты понимаешь, что с тобой будет, если он решит, что ты стал помехой его грандиозным планам? Если этих двоих будет тебе недостаточно, то чуть в стороне сидит сержант Кобра, она же Ника, она же полностью инициированный маг огня, которую некоторые ваши амазонки почему-то называют Темной Звездой. Кстати, расскажешь потом, что это значит. Если тебя не уделают эти трое, то на сладкое у нас есть три оборонительные турели штурмоносца, две из которых держат тебя сейчас на прицеле. В режиме одиночного огня они чрезвычайно точны, и единственное, что мне грозит – это оказаться забрызганным оставшимися от тебя кровавыми соплями. Ты даже не успеешь начать вытягивать наружу ту молнию, которую сейчас прячешь за пазухой, как от твоего тела останутся только мелкие кровавые дребезги и немного сухого горячего пепла. Так что – давай, тихо-тихо, осторожно, так, чтобы мои люди видели каждое твое движение, вынимай обе руки из складок хитона и поднимай их вверх. Кстати, о том, что ты обязательно попробуешь решить вопрос самым радикальным способом, сказала мне никто иная, как сама Афина. И, как видишь, она оказалась права.

– Злой ты человек, Серегин, – немного обижено сказал мой визитер, осторожно при этом вытягивая из складок хитона сперва правую, а потом и левую руки и медленно поднимая их вверх, – никакого у тебя уважения к сединам. А Афина, так та вообще стерва – это надо же было додуматься до того, чтобы сдать с потрохами родного отца.

– Зря ты так, Зевсий Кронович, про Афину, – сказал я, в то время как Змей и Бухгалтер отводили его руки за спину и затягивали на их запястьях одноразовые наручники, – потому что она – это ты, но только в женском теле. Плоть от плоти твоей – так сказать, твоя сестра-близнец, и ругать ее такими нехорошими словами – это все равно что плеваться в зеркало. Оно-то чем виновато?

Ну вот, так-то будет безопаснее. Как я уже знал от отца Александра, эти так называемые олимпийские боги относились к той породе, с позволения сказать, колдунов, которым для успешного магического заклинания требовалось не только проговаривать их вслух, но и сопровождать свои действия определенными жестами, желательно сжимая при этом в правой руке присущий этому колдуну магический атрибут. У Зевса это был короткий посох, на который в случае необходимости могла быть насажена двухсторонняя критская секира-лабрис. Кстати, почти идеальная маскировка. Все знают, что Зевсий – он обязательно должен быть с двухсторонней секирой, а если никакой секиры нет, то это и не он вовсе, а какой-то очень похожий на него мужик с коротким посохом, который знай себе бредет куда-то по личным делам. И посох у него довольно-таки непростой, но нам сейчас его игрушки не нужны – своих хватает.