Прибежище богов

Потом откуда-то набежали то ли восемь, то ли девять рыдающих молодых баб, подняли с земли тело с почти отрубленной головой и утащили с собой хоронить на Олимп. Лилия сказала, что это были его эскорт-кордебалет, составленный из муз, которые повсюду таскались с ним, кроме его темных дел. Вместе с ними на Олимп в печали отправились и Афина с Гефестием, которым после смерти Аполлона и пленения Геры с Артемидой, вовсе нечего стало там бояться. Гермесий еще с утра куда-то пропал, а вот Афродита со своей дочкой остались пока у нас. И вообще, та же Лилия сказала – мол, у местных богов траур. Напав на нас, безвозвратной смертью погибает уже второй бог подряд; и это действительно может значить, что наступили новые времена.

Но это уже их проблемы, а нам надо, чтобы поскорее выздоровела Анна Сергеевна, ведь мы все ее очень любим и надеемся, что ничего страшного с ней не случилось.

Княжна Елизавета Волконская, штурм-капитан ВКС Российской Империи.

Разведывательный полет в стратосфере на высоте двадцати пяти километров – это тихое и спокойное занятие. Вид на обзорных экранах, сказать честно, почти как при космическом полете. На глаз уже вполне заметна сферичность Земли, а небо над головой не голубое и даже не синее, а с таким заметным фиолетовым оттенком. Ведь девять десятых всей атмосферы осталось под нами внизу, и атмосферное давление тут почти как на Марсе. Идем как по линеечке, скорость половина звуковой и кажется, что планета под нами застыла будто приклеенная. Но на самом деле это не так, и мы движемся, но достаточно медленно, чтобы электронный навигатор успевал по нескольким каналам сканировать под нами местность, обрабатывать данные и строить по ним с нуля карту. Постоянная высота, постоянный курс и постоянная скорость, ширина гарантированного захвата – сорок километров. На самом деле больше, но по пять километров с каждой стороны было оставлено на нахлесты полос. Обычно эта аппаратура используется для ориентации на местности, без употребления систем, ориентирующихся по специальным навигационным сателлитам.

Поднявшись от нашего временного лагеря, я взяла курс на юг, заодно решив проверить как там поживают остатки убежавших от нас сегодня утром тевтонов. Они поживали хорошо и удалялись от нашего лагеря с максимально возможной в их положении скоростью – четыре километра в час, причем никакого воинского порядка в их построении не наблюдалось вовсе, из чего можно было сделать вывод, что командование в этом отряде полностью отсутствует. Вряд ли в ближайшее время они снова решатся пощупать нас на прочность, а если решатся, то пусть потом пеняют только на себя.

Опорной точкой для начала картографирования нам должен был послужить очень приметный вулкан с горячим гейзерным озером у подножья. Вот от него мы и должны были начать картографирование местности. Серегин сказал, что их приключения начались почти у истока вытекающей из этого озера горячей реки. Температурный сканер дал мне перепады в температуре воды от сорока до шестидесяти градусов Цельсия. Прямо-таки горячие ванны знаменитых петербургских Мальцевских бань, устроенные прямо на природе.

Был соблазн приземлиться на описанном пляжике и принять горячую ванну в чем мать родила, но я со всей беспощадной решимостью подавила в себе это побуждение. Достигнув вулкана, я определила, что на самом деле он располагался километрах в двадцати восточнее, а не западнее временного лагеря, как предполагалось первоначально. Как раз такими неточностями и грешит обычно навигационный прибор «выпуклый командирский глаз». Ущелье, которое, как считал Серегин, вело точно на север, на самом деле сильно отклонялось в западную сторону, как и перевал контрабандистов. Но беда в этом была невелика. Именно для того и совершаются картографические полеты, чтобы исключить такие ошибки.

Совершив над вулканом поворот на девяносто градусов, я, как и планировалось, приняла его геометрический центр за точку отсчета, но при этом внесла изменения в программу, чтобы он был началом не первой, а третьей полосы, после чего передала управление электронному навигатору, заставил штурмоносец пролететь восемьдесят километров на запад и только потом, включив аппаратуру картографирования, с прецизионной точностью повел машину прямо на север. Работа началась.

На самом деле картографирование – очень нудное занятие. Чуть больше часа полет в одну сторону, потом разворот, и дальше полет сорока километрами восточнее точно в противоположном направлении. Пока идет картографирование, штурмоносцем почти полностью управляет электронный навигатор, а я в его действия не вмешиваюсь, и не должна вмешиваться, потому что есть такое правило при картографировании – если взял управление на себя – значит, запорол всю работу и начинай ее с начала.