Прянишников

…Многие видные ученые, возражавшие против этой системы, такие, как Тулайков, поплатились за это, академика Прянишникова фактически отстранили от работы. В то же время Вильямс взошел на свой травопольный Олимп, был поддержан и получил неограниченные возможности для пропаганды и внедрения своей системы».

Бывали здесь и трагикомедии. Один из аспирантов Академии сельскохозяйственных наук имени К. А. Тимирязева, который взял темой своей работы экспериментальное подтверждение теории академика В. Р. Вильямса об исключительном значении оструктированной почвы для произрастания полезных злаков, по недосмотру кафедры отнесся к своей задаче с чрезмерным и непотребным усердием. Из чистой любознательности он проделал грандиозный эксперимент: воспользовавшись близостью неработавших мельниц, он самолично перемолол всю почву с нескольких делянок, для верности просеял ее через сито. На опытных участках, где растительный слой был сложен, по существу, из пыли и после увлажнения превращался в вязкое тесто, а застывал жестким камнем, то есть был нацело лишен почвенной структуры в понимании Вильямса, дотошный аспирант, к своему великому изумлению, снял урожай нисколько не хуже, чем на контрольных участках, где почва напоминала пышный воскресный пирог. Руководитель кафедры профессор М. Г. Чижевский в конце концов проявил все же должную бдительность, и крамольные результаты не увидели света…

Ну, а как же обстояло в то время дело с проверкой жизнью — этим самым надежным и неподкупным критерием?

Увы, его нельзя заменить, но отлично можно подменить. В развернувшейся в период культа личности бесчестной борьбе лженауки с подлинной наукой использовались все средства, в том числе и прямая подделка, грубая, беззастенчивая фальсификация.

Приведем лишь один пример, заимствованный из интересной книги Владимира Елагина «Истина не умирает». В своей книге В. Елагин рассказывает о работе стахановской бригады Ефремова, добившейся рекордного урожая. Ни сам Ефремов, ни его последователи — «ефремовцы» — и слыхом не слыхали о травопольных севооборотах. Высокий урожай им помогали получить удобрение, снегозадержание, боронование всходов. То самое боронование, против которого так яростно выступал Вильямс.

Это нисколько не помешало ему в предисловии к своей книге «Основы земледелия», в которой с наибольшей определенностью травы оценивались как единственное и решающее средство умножения плодородия почвы, зачислить всех передовиков урожаев, в том числе и Ефремова, в свои последователи. «Славные участники ефремовского движения за высокие и устойчивые урожаи зерновых на больших площадях, — писал В. Р. Вильямс, — правильно определили суть той задачи, которую должна решать сегодня наша советская агрономия». Под этой единственной задачей он разумел, как мы знаем, повсеместное и неограниченное внедрение травополья.

…В канун 1948 года в предновогоднем номере газеты «Социалистическое земледелие» Прянишников писал:

«Необходимо принять решительные меры к дальнейшему развитию в широком масштабе опытных работ с удобрениями. Цель этих опытов — разработка правильной системы удобрения в зональном разрезе применительно к условиям отдельных областей и районов СССР. При этом должны быть разработаны конкретные мероприятия по максимальному использованию всех видов удобрительных ресурсов — минеральных туков в сочетании с «биологическим азотом» бобовых».

Все было готово к тому, чтобы эта замечательная программа начала осуществляться. Многолетние усилия начали уже давать свои плоды. Относительно частая сеть опытных агрономических станций покрыла всю огромную территорию страны, и в каждом из этих очажков новой земледельческой культуры все большее влияние начинали приобретать питомцы прянишниковской школы. Носителями нового агрономического подхода к борьбе за высокий урожай стали не только выходцы из Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Агрохимическим подходом к борьбе за высокую урожайность овладели и колхозные опытники.

Мог ли думать старый ученый, дописывая свои добрые новогодние пожелания стране, только-только начавшей оправляться от тягчайших военных невзгод, что именно в этом — 1948 — году всему делу его жизни, самой основе народного благосостояния будет нанесен жестокий удар?

Мог ли он предполагать, что одним взмахом будет разрушено здание, воздвигнутое настойчивыми усилиями в течение десятилетий? Что последователям лучшей в мире агрохимической школы снова придется осуществлять свои исследования и пытаться воплощать их в жизнь, лишь проявляя высочайшее гражданское мужество?

Ничего этого он не предвидел, ничего этого нельзя было предполагать. Грозные события разразились внезапно, но их тяжкие следствия продолжали сказываться долгих тринадцать лет — до тех пор, пока партия в своей очистительной работе по ликвидации последствий культа личности не восстановила истину и не порвала паутину лженауки, опутавшую социалистические поля.